Цена правосудия
Шрифт:
Девушка кивнула, виновато улыбнулась Брэнду, сжала его ладонь, прежде чем отпустить, подняла выроненную астролябию, и пошла дальше.
Кевин же посмотрел на рыцаря как на идиота, мол — неужели не понимаешь что к чему? Астер, вот диво, судя по лицу разделял эмоции кузнеца-арбалетчика.
А вот Брэнд не думал такими категориями. Рыцарь сделал вид, что не заметил намёков обоих своих товарищей и пошёл следом за девушкой. Эрис уже третий раз споткнулась на лестнице, останавливаясь, чтобы свериться с астролябией, и на этот раз крутила прибор дольше, чем в прошлые.
Брэнд не был слепым, так что странности в поведении девушки он заметил. Просто в отличие от Кевина и Астера, выводы сделал иные. Что-то в этом месте влияло на Эрис, тормозило движения и ослабляло девушку. И чем ближе они подходили к цели, тем сильнее слабела целительница. И всё равно продолжала спешить и отказывалась сделать паузу.
«Остаётся только предположить, что улучшение её состояния прямо связано с нашей миссией. То есть у неё всё же есть личные мотивы. В чём, конечно, обвинять Эрис было бы очень глупо, учитывая, что она идёт вперёд с риском для себя.»
Брэнд высказал бы остальным свои предположения — но не при девушке же это делать. Да и вряд ли от беспокойства Астера и Кевина будет польза. Если уж они до сих пор не заметили, что её слабость — это не попытка привлечь флирта, то вряд ли поможет прямое указание на этот факт. К тому же, если она так рвётся к цели, вполне вероятно, что лучший способ улучшить её состояние — это не мешать к этой цели двигаться.
«Только вот непонятно, почему я способен отделить эмоции и анализировать поведение нашей спутницы трезво, а эти двое — нет. Это ещё одно следствие моей “алмазной воли”?»
Очевидного ответа не было, а искать неочевидный не было времени: ясно, что чем дольше они будут находиться в этом месте, тем хуже Эрис будет становиться. Поэтому рыцарь рассудил, что лучше закончить дела быстрее, а потом уже заботиться о спутнице, если к тому времени ей всё ещё нужна будет эта забота.
***
Путешествие по необычным металлическим джунглям продолжалось в сумме около двух часов. Коридоры-норы вели из одного изображавшего конкретный биом зала в другой. Иногда оформление этих «биомов» было на удивление удачным, как с наполненными змеями и проводами залами серверной, иногда же — отдавали откровенной шизофренией, как например встреченный где-то полчаса назад генератор переменной гравитации, оформленный как морское дно. В качестве стражей выступала пара настоящих акул, с лёгкой руки Брэнда прозванных «газовыми» за то, что парили над полом как дирижабли благодаря наполненному лёгким газом плавательному или скорее летательному пузырю. Слишком больших проблем они не доставили по причине относительной медлительности и не самых больших размеров, но всё же запомнились своей необычностью. Не каждый день удаётся увидеть перекрученные в пространстве коралловые рифы, вокруг которых под совершенно дикими углами плавают акулы-аэростаты.
И всё же, с каждой новой зоной Брэнду казалось, что за оформлением здесь стоит не искусственный интеллект, а живой человек, и человек этот чем дальше, тем больше терял разум. Некоторые зоны, вроде акульего рифа, уже напоминали не законченный полноценный биом, как лес с волками, а многократно повторённый кусок реальности. Вот стояла у дизайнера перед глазами картинка: «Акула плывёт среди ветвей коралла», он за неё уцепился и воплотил раз десять, рядом друг с другом, чтобы не забыть.
«О глупостях я думаю, однако,» — одёрнул себя Брэнд — «Неважно это всё. Куда важнее то, что мы пришли, кажется…»
Это было так. Последний коридор привёл их не в очередную открытку из серии «Жизнь в дикой природе», а во вполне обычную комнату. Ну, обычную для космического корабля: капсулы в человеческий рост размером, что внутри не разглядеть из-за газового конденсата. А между ними ходит…
— Да, волки… хм… волки были, да. Медведи? Три медведя и бревно. Бревно играет на медведях? Нет, медведи на бревне. Да, да, так и есть… Не бойся, я запомнил что видел и не забуду, точно не забуду. Мне только надо воссоздать и тогда мир тебя дождётся, да.
Голос хозяина четверка услышала, как ни странно, только когда увидела его самого, а в этот момент о том, чтобы вслушиваться никто не думал. Слишком необычный у мужчины был вид
Глава 27
Обитатель комнаты был щуплым, даже можно сказать — хрупким. Тело, замотанное в белую хламиду, было не разглядеть, но руки, торчавшие из свободных, хлопающих при каждом движении мужчины рукавов, были тонкими, практически дистрофичными. На высохшем лице, под шапкой всклокоченных грязно-ржавых волос, горели покрасневшие глаза. Пальцы выписывали в воздухе непонятные знаки в такт ещё менее понятным речам.
— Вокруг дворца поставить живой лабиринт… В небе горели яркие звёзды. В синем небе — белые звёзды… Где же теперь синее небо? — всклокоченный мужчина бормотал, не замечая, казалось, ничего вокруг.
Отряд, между тем, замер у входа в некоторой нерешительности.
— Как он жив-то ещё? — тихо спросил Кевин, которого в первую очередь интересовали ответы на общие вопросы.
— Может, нам его — того, приложить по затылку и уже вдумчиво допросить? — предложение Астера, как и стоило ожидать, носило куда более практический характер.
— Не знаю, но мне кажется, что не стоит уж слишком спешить, — заявила Эрис.
Брэнд в ответ на все озвученные предложения покачал головой, не сводя взгляда с тощего мужчины.
— Нет, ничего не делайте, пока я не скажу. Кто знает, на что он способен? Осторожно подходим…
В ответ на эти слова и последовавший за ними короткий шаг вперёд безумец дёрнулся, взмахнул руками и повернулся на звук.
— Лучше не идти толпой, — тихо сказала Эрис, державшаяся позади, — кто знает, сколько лет он здесь один сидит? Вероятно, давно отвык от людей.
Брэнд кивнул, признавая её правоту, и посмотрел на девушку. Та выглядела не лучшим образом — лицо словно высохло, осунулось. Или это эффект плохого освещения?
— Ты в порядке, Эрис?
— Я… да. Наверное. Голова кружится, — девушка отступила на шаг назад, — не знаю, почему, но в этих тоннелях мне становится хуже…
— Я вижу, — Брэнд повернулся к копейщику, — Астер, оставайся с ней.
— Эй! Я в порядке! Сказала же! — если Эрис бодрым тоном и хотела продемонстрировать хорошее состояние, у неё не вышло: девушка закашлялась и снова согнулась, схватившись за левое предплечье, закрытое плотным нарукавником