Цена Рассвета
Шрифт:
Бранвен постучал в дверь; она открылась почти сразу, он даже не успел заготовить ответ на вопрос «что вам тут нужно?!». Женщина отреагировала мгновенно — сначала втащила незваного гостя за свитер в свою каюту, захлопнула дверь, и только потом открыла рот, собираясь что-то сказать.
— Вы всегда так открываете незнакомым?
— Я узнала ваши шаги.
— Через дверь?!
— У меня хороший слух.
В каюте царил сумрак, едва нарушаемый светом крохотного ночника. Бранвен стоял у самой двери, женщина, так и держа руку на его груди — вплотную, прикасаясь бедром и плечом. На ней было только короткое одеяние из легкой ткани, небрежно запахнутое и стянутое пояском. Волосы распущены. Гость не представлял, что можно еще сказать; слова чужого языка вдруг встали в горле комом, да и свои на ум не приходили. Он положил руки на плечи женщине, зная, что либо его примут сразу, либо со скандалом вышибут вон…
Она не стала сопротивляться.
Все было иначе, так, как никогда еще в его жизни не случалось. Ни одна шлюха, ни одна горничная не была такой смелой, сильной и жадной. Бранвен опомниться не успел, как оказался лежащим на спине на узенькой койке. Одежда его куда-то улетучилась; с такой скоростью он не успевал раздеться и в кадетской школе по сигналу отбоя.
Женщина сидела верхом на его животе. Пряди волос щекотали лицо и плечи. В свете ночника казалось, что глаза у нее отливают серебром.
— Тебя же отправят под трибунал, — прошептала она.
— Почему? Я должен заключить мирный договор. Ты знаешь лучший символ мира? — Бранвен скользнул рукой по ее бедру, дотронулся до груди.
Женщина рассмеялась. Бранвен не понял, почему — может быть, он неверно построил фразу. Она наклонилась еще ближе. Губы прикоснулись ко лбу, потом кончик языка пробежался по векам. Этого хватило, чтобы Бранвен перестал соображать, что она делает, что делает он сам. Мир сузился до светлого пятна ее лица, до боли в плечах, куда вцепились острые ногти, до ритмичных движений бедер. Бранвен падал навзничь, захлебывался воздухом, которого мучительно не хватало даже на полглотка…
Все закончилось слишком быстро; в другой ситуации он стыдился бы, но сейчас и на это не было сил. Женщина лежала на нем, прижимаясь всем телом, он бездумно гладил ее по спине.
— Тебя расстреляют… — вновь сказала она.
— Не говори глупостей, женщина! — фыркнул ей на ухо Бранвен.
— Сам ты похож на женщину, — пальцы сорвали с кончика косы шнурок, растрепали его волосы. — И имя у тебя тоже женское…
Бранвен приподнялся на локте, откинул волосы за спину. Вольнинская нахалка, лохматая, как мальчик-подросток, сверкала серебристыми глазами и радовалась неизвестно чему.
— Почему имя? Означает «белая птица», меня отец за цвет волос назвал.
— Белая ворона, уж если на то пошло. Ну для вас, наверное, просто птица. А почему — я тебе покажу, если доведется, один старинный текстик. Называется «Сватовство к Бранвен». У вас сватаются к мужчинам? Впрочем, к обладателю такой роскошной косы и посвататься не грех… — острые ногти гуляли от виска к затылку, и от удовольствия по спине бежали мурашки.
— Я сейчас покажу тебе сватовство!.. — взвыл Бранвен.
— Покажи, — согласилась женщина.
Бранвен подмял ее под себя и принялся показывать если не сватовство, так уж первую, вторую и третью брачные ночи сразу. На этот раз все получилось так, как он хотел. Женщина расцарапала ему спину, а потому пришлось врага обезвредить, заломив руки за голову; она пыталась навязывать свой ритм, но сопротивление было безжалостно подавлено. Безоговорочную капитуляцию Бранвен принял как должное.
— Ты знаешь, что здесь везде камеры? — спросила она много позже, когда оба смогли говорить, не задыхаясь.
— Конечно.
— Не боишься, что твой коллега передаст запись, куда не следует?
— Он славный парень, — удивился Бранвен. — Зачем ему это делать? К тому же у него нет полномочий…
— Нашлись же у тебя полномочия прийти сюда…
Бранвен не ответил. Пожалуй, у Фархада была возможность составить кляузу, приложить к ней убедительные материалы и отправить ее своему начальству. Недопустимо близкий контакт с противником, подозрения на проведенную представительницей Вольны вербовку, нарушение режима нахождения на переговорной станции… если составить список всех прегрешений, допущенных Бранвеном за последний час, то на показательную казнь он напросился раз девять.
Его это уже не волновало.
Он точно знал, что всю жизнь шел к этой женщине — язвительной и упрямой, гибкой и смелой.
Фархад Наби решит встать у него на пути?
Проблемы Фархада Наби…
13/07
Завтрак кайсё Белл проспал.
Фархада это не удивило. Сам он проснулся непривычно рано; цифры 5:30 на светящемся панно его ошеломили. Парой минут позже он вспомнил, что к пяти утра должен был прийти ответ из храма. Внутренние часы не сбились и после перелетов. Надев халат, Фархад вызвал секретаря. Тот явился минут через десять. Судя по красным глазам и усталому лицу, Дзиро не спал всю ночь. Неудивительно — они с вольнинским дурачком были обязаны согласовать очередной пакет документов.
— Сеанс связи состоялся, Фархад-бей. Документ завизирован, — с поклоном сообщил Дзиро.
Фархад благосклонно кивнул, но Дзиро не ушел. Замер в угодливой позе у двери, как всегда улыбаясь. Консультанту Наби понадобилось секунд пять на то, чтобы пробиться за ширму улыбки. Немного робости, немного злорадства, азарт. В руке секретарь держал плоскую квадратную коробочку с диском. Красная маркировка. На такие обычно записывали наиболее ценные данные.
— Что там у тебя?
— Записи с мониторов наблюдения, касательно кайсё Белла. Я подумал, что вам захочется с ними ознакомиться.
— Дай сюда. Иди.
Через час Фархад сидел на койке, поджав ноги. Проектор отображал на стену роскошный кадр из разряда любительской порнографии. Изображение было достаточно четким — видимо, камеры работали сразу в нескольких режимах, и совмещенная картинка позволяла разглядеть все детали. Звук аккуратно расшифрован и записан в отдельный файл, потом добавлен в качестве субтитров.
«Славный парень» Фархад пощелкал пультом проектора, вновь насладился избранными моментами и ухмыльнулся. Парочка отлично повеселилась нынче ночью. Теперь настал его черед веселиться, а заодно и проучить так некстати вмешавшегося вчера в перерыве Белла. Наказание будет жестоким, очень жестоким. Кайсё Белл забрался слишком высоко — тем дольше и болезненнее окажется падение.