Цена соблазна
Шрифт:
Пробуждение было таким, что лучше и не бывает. Хотя Майя толком и не поняла, спали ли они с Артемом этой ночью или все-таки нет, восполняя на широкой кровати в спальне с зашторенными окнами те самые пробелы, что образовались за шесть лет ее отсутствия.
Зевнув, все же попыталась выбраться из кольца мужских рук, чувствуя в теле приятную истому. Но, оказалось, Спасский тоже проснулся и снова утянул ее к себе под оделяло.
В очередной раз восполнять те самые пробелы.
Наконец, Майя все же сбежала. Ушла в ванную, побрызгала водой в лицо, затем уставилась на собственное отражение. Улыбнулась – ей почему-то показалось, будто на нее смотрела новая она. Все то же самое – тот же нос, те же губы, немного припухшие от поцелуев Артема, те же светлые глаза, но этим утром она выглядела немного по-другому.
Другой взгляд, уверенный поворот головы, улыбка, которая не сходила ее лица, хотя Майя попыталась придать себе строгое выражение. Но так и не смогла, словно ночь с Артемом вернула в ее жизнь полноценную палитру красок и они рвались наружу, воплощаясь в этой самой улыбке.
Наконец, привела себя в порядок, затем, все так же улыбаясь и даже тихонько напевая, отправилась на кухню. Там, в нетронутом царстве хрома и стекла дизайнерской встроенной мебели, открыв холодильник, Майя констатировала, что даже у нее, умевшей делать завтрак из сущей ерунды, на этот раз ничего не получится.
Потому что холодильник оказался пуст. Лишь на боковой полке скучала одинокая бутылка минералки.
– У тебя там мышка повесилась, – весело сказала она подошедшему Артему.
На нем были только джинсы, и солнечный свет, пробивавшийся сквозь прорехи в серебристо-серых шторы, кидал яркие блики на его идеальное тело и немного припухшую бровь. Спасский тоже заглянул в холодильник, после чего констатировал, что как бы да.
Повесилась.
Но это не означает, что завтрака не будет. Рядом с домом отличное кафе, там они и поедят. Затем, поцеловав Майю в висок, выловил из кармана телефон и принялся звонить маме. Потому что, оказалось, уже почти десять часов утра, и надо бы проверить, как дела у родителей и сына.
И Майя втихаря ужаснулась тому, что не сделала это сама. Вот же... мать-ехидна! Но у Никиты все было отлично, и Галина Михайловна наказала им не беспокоиться. День снова выдался теплым и солнечным, они уже позавтракали и собиралась отправиться в гости к Дубовским. Конечно же, под охраной Артемовых головорезов.
– Отвезу тебя на дачу, – заявил ей Спасский, снова поцеловав Майю в губы. Прижал к себе и задумался, словно размышляя, а не отправиться ли им в постель, чтобы в очередной раз наверстать упущенное, или все-таки стоит вернуться в реальную жизнь.
Но чувство долга одержало победу.
– Сначала заедем ко мне на работу, – сказал ей. – Подождешь немного, я быстро все утрясу.
– Мне надо в больницу, – отозвалась Майя. – И еще я бы хотела заехать в роддом.
Порывшись в памяти, она все-таки вспомнила, что сегодня среда и у Марины Викторовны как раз должна быть дневная смена. Пожилая акушерка наказала ей заглядывать в любое время, чем Майя и собиралась воспользоваться, решив расспросить ее о старых делах.
– Как бы еще рано в роддом, – усмехнулся Артем. – Или думаешь, нам уже пора занимать место?
– Спасский – ты дебил! – по привычке отозвалась Майя, но затем ахнула, ужаснулась. – Я тебя прибью, если ты снова… – пробормотала неверяще. – Если я снова… – приложила руки к вспыхнувшим щекам, пытаясь вспомнить хоть что-то об «опасных» и «безопасных» днях женского цикла.
Выходило… Как раз и выходило, что сегодня и есть тот самый, «опасный». Неужели и второй ее ребенок тоже будет по «залету»?!
– Мог бы подумать головой, – накинулась она на Артема, – а не чем-то другим! Я не пью таблетки, никакие контрацептивы…
Да и зачем было это делать, если в ее планы на оставшуюся жизнь секс не входил? Хотя что уж тут его ругать, сама хороша!
- А как же замуж за своего испанского жениха? – напомнил он.
– Да какой там жених!.. – вздохнула Майя, прислушиваясь к своему организму. Но разве что-то услышишь, если прошло всего ничего?! – Нет у меня никого... Только не говори «я так и думал».
– Не стану, хоть я так и думал. – И он шутливо уклонился, когда Майя засобиралась шлепнуть его по руке. – Марусь, ну что ты так расстроилась? Это же хорошо, если будет еще один ребенок. Шесть лет – отличная разница, а потом подумаем, захотим ли мы третьего.
– То есть, ты все уже решил?! Сам все запланировал и ничего мне не сказал?
На это он с довольным видом кивнул, и Майя почему-то нисколько не удивилась.
***
В Первой Городской больнице никаких изменений не наблюдалось. Вместе с Артемом они повидали Родьку, но тот спал, а будить его не разрешили. Отловленный ими лечащий врач сообщил, что дела идут на поправку, но пока еще рано говорить об окончательном выздоровлении.
Зато Орелия не спала. Ее поместили в отдельную палату, но пылкая испанка рвалась на свободу, рвалась к Никите, рвалась домой – куда угодно, лишь бы прочь из больницы!.. На это Майя клятвенно ей пообещала, что поговорит с доктором и попросит выписать как можно скорее.
Но соврала, потому что понимала: Орелии лучше пока побыть под присмотром врачей. Хотя бы пару-тройку дней, пока все окончательно не разрешится.
Потому что они были очень близко к разгадке. Оставалось всего ничего – понять, что происходит, а потом принять меры.
Наконец, позавтракали в том самом кафе, где Никита не так давно катался с разноцветных горок. С того момента прошло всего лишь три дня, и это время пролетело так стремительно, что Майя едва за ним поспевала... Затем Артем отвез ее к роддому, перед этим купив коробку конфет, наказав оттуда на улицу ни ногой.
Он заберет ее через час, а затем они вернутся на дачу.
И нет, ответил он, по тому адресу, который назвал наркоман, Полтинника не обнаружили. Но приставили к притону слежку, и, если наркодилер объявится, Артем узнает об этом первым.