Цена страсти
Шрифт:
– Они тебе что-нибудь сделали?
– Нет, только пригрозили. Но они проникли в мой дом! Открыли дверь, как будто у них был ключ!
– Во что ты опять влезла? Не просто же так они угрожали.
– Требовали, чтобы я остановила движение против строительства сурьмяного завода в Забайкалье.
– Господи, Маша! Ты, гляжу, никак не уймёшься. Ну вот дался тебе какой-то завод.
– Дался! Он нанесет огромный вред и экологии, и людям…
– Да хватит уже! Тебе что, больше всех надо? Экологией пусть экологи занимаются! А ты
– А это и так моё дело! Говорить публично о проблемах – не наша ли главная задача?
Стасик тяжело выдохнул.
– Пафос какой-то.
– Я не знаю, зачем ты позвонил, но лучше бы не звонил вообще, – голос у меня дрожал.
– А что ты от меня хотела услышать?
– Ну, наверное, предложение помочь.
– Каким образом?
– Твой отец не последний человек в этом городе, у него есть знакомства в мэрии, в прокуратуре, на телевидении, да много где. И у тебя тоже есть связи с крупными изданиями. Если бы мы все вместе взялись…
– Вот отца только не впутывай. У него и так проблем хватает.
– Ясно, – зло ответила я. – Всё, прощай, Стасик. И не звони мне больше.
– Да погоди ты. Что ты сразу психуешь? Я же не сказал, что отказываюсь помочь. Я сказал, что отца впутывать пока не надо. Может, и без его участия обойдёмся.
– То есть ты поможешь?
– Ну я же журналист, – Стасик язвил, но мне было плевать.
Пусть хоть изойдётся на ехидство, главное сейчас – его связи. И отца своего он подключит, если надо будет. Просто, как всегда, он хотел показать, что и сам всё может. Стасик настолько разошёлся в приступе доброты, что обещал сегодня же «пробить всю инфу по своим каналам», а завтра меня куда-нибудь увезти и спрятать.
И хотя обещание Стасика меня немного успокоило, я всё равно всю ночь не могла уснуть. Думала о всяком, рисовала в воображении, что можно сделать и что могут сделать нам. Точнее, мне. И если я промолчу сейчас, пойду на попятную, то это будет выглядеть так, что я сдалась? Струсила? Нет, я, конечно, струсила, но не сдалась!
И утром первым делом я разместила пост:
«Друзья, а вот и первые результаты наших действий против строительства сурьмяного завода. Не совсем такие, как хотелось бы, но главное – нас услышали!
Вчера вечером в мою квартиру проникли двое. Незнакомые молодые люди крепкого телосложения. Что они хотели? Они, угрожая мне физической расправой, требовали, чтобы мы всё прекратили. Было ли мне страшно? Конечно, было. Я и сейчас боюсь, но то, что произошло вчера, показало – они тоже боятся. Боятся нас. А значит, мы всё правильно делаем.
И поэтому, господин Шубин и господин Миллер, знайте, ни страх, ни ваши угрозы нас не остановят. Мы не позволим вам убивать людей и природу».
Руки у меня заметно дрожали, когда я нажимала кнопку Отправить. Надеюсь, этим я сейчас не подписала себе приговор. Как бы я тут ни бравировала, без обещания Стасика помочь, наверное, ни за что не решилась бы вновь
А мой пост, между тем, всколыхнул интернет-сообщество. Такого отклика я, честно, даже не предполагала. Просмотры, лайки и репосты росли в геометрической прогрессии. Люди потоком писали комментарии, возмущались, всячески поддерживали, предлагали помощь.
А ещё совершенно неожиданно на меня вышел Толик Труфанов, мой бывший одногруппник.
Толик, как и хотел, сумел пробиться в серьёзное зарубежное издание. Он и жил теперь, насколько я знала, за границей. Во Франции. Уже три года как. И работал не где-нибудь, а в "Пуэн".
На родину возвращаться Толик не собирался. Его и на встрече выпускников не было. А тут вдруг объявился.
«Романова? Машка? Это ты? Так ты теперь Чернецкая?»
«Я самая, месье Труфанов»
«К нашему Чернецкому твоя новая фамилия имеет какое-нибудь отношение?»
«Точнее, имела. Я была замужем за его сыном. Летом мы развелись, но не будем о грустном».
Мы не стали донимать друг друга подробностями личной жизни, я такие задушевные разговоры с абы кем не любила, а Труфанова подобное просто не интересовало. Зато интересовала буча вокруг сурьмяного завода.
«Из этого можно сделать отличный материал. У нас сейчас большое внимание уделяется экологическим проблемам по всему миру. Так что твоя ситуация будет очень кстати. И мы оба окажемся в выигрыше. Я напишу хорошую статью в «Пуэн». Ну а ты привлечешь широкое внимание к вашей беде. Ну, что скажешь?».
Конечно же, я согласилась! И пусть Толик преследовал личные интересы, но это будет уже совсем другой уровень. Местные власти уже не смогут просто отмахнуться, если наше дело получит такую огласку.
Я пообещала Толику выслать все-все материалы в ближайшее время и, окрылённая, села ждать Стаса. По идее, он должен был вот-вот подъехать. Его расписание я наизусть не знала, но допоздна на работе он никогда не засиживался.
Ближе к вечеру в дверь позвонили, но это оказался не Стасик. Мои ребята, Павлик Грачёв и Руслан Алишеров, решили меня вдруг навестить после пар. Ну, конечно же, из-за моего утреннего поста.
– Мария Алексеевна, мы будем дежурить у вас, раз такое дело.
– Ещё чего! – запротестовала я. – Какие-то глупости придумали.
– Тогда вам нужно съехать. На время. Просто перекантоваться где-нибудь, пока всё не уляжется. Например, у меня можно, – краснея, предложил Паша. – Мама не будет против.
– С ума сошли?
– Ну или вот у Руслана, – он кивнул на Алишерова. – У него вообще предки уехали на море на две недели.
– Нет, спасибо вам за заботу, я тронута, но мы уже договорились с бывшим мужем… Он скоро за мной заедет. Он меня будет защищать.
Ребята, взяв с меня слово чуть что звонить, ушли, а я сделала себе бутерброд с сыром и, устроившись на диване по-турецки, взяла ноутбук.