Цена Веры
Шрифт:
Она покачала головой.
– Тебе легко принимать высокоморальные решения. Тебя охраняет Инквизиция. У тебя есть всё, чего ты хочешь. Ходишь в гости к императрице, а потом заявляешься сюда и изображаешь из себя с нами бедную. Ты не бедная, и ты не одна из нас. Если я не выполню работу, моя семья будет голодать неделю. А если ты не выполнишь работу, то просто приползёшь обратно во дворец и попросишь у своего арбитра ещё немного монет. В последний раз, Джеззет. Отойди.
Преуменьшением было бы сказать, что его нападки достигли цели. Джез ранило в самое сердце, что они видели в ней какую-то высокородную дамочку, играющую в простолюдинку. Но не этот вопрос её интересовал, не сейчас. Она снова покачала головой.
– Мы освобождаем этих женщин, Джей. Неважно, что ты там обо мне думаешь. Я не позволю отдать их Дрейку ради его выгоды и развлечения.
Она увидела. Как он крепче сжал рукоять меча. "Не делай этого, Джей. Пожалуйста".
Он улыбнулся. Для Джерина это не было редкостью, но на этот раз его улыбка была другой. Джез прежде много раз видела эту улыбку, но обычно на лицах раненых и умирающих.
– Скажи Моррассу, я попытался, – сказал Джерин и бросился на неё, подняв меч и размахивая им.
Меч Джез всё ещё был в её руке, и так легко было отбить нападение Джерина вправо, а самой плавно уйти влево. Другая рука отыскала рукоять второго короткого меча, и тот вылетел из ножен, повернулся и скользнул Джерину в бок, в щель его скудных доспехов, в его мягкую незащищённую плоть. Он плаксиво, скрежещуще булькнул, изо рта потекла кровь, и он закачался. Джез слегка повернула меч и вытащила.
Кровь брызнула ей на сапоги, и тело её босса, человека которого она до последнего момента считала своим другом, рухнуло на палубу.
– Прости, – прошептала она, но было слишком поздно, свет уже потух в его глазах.
Джеззет
В садах для Джеззет всегда было особенное очарование. Не в тех садах, где выращивают фрукты, овощи или травы – она понимала, что в них есть цель – но в тех, которые создавались исключительно для эстетики. Они принадлежали лишь тем, кто был чрезмерно богат, и служили лишь для того, чтобы продемонстрировать, насколько их богатство чрезмерно. Сады, известные под названием Драконий Насест, расположенные на самой вершине императорского дворца, в своём чистом бесцельном существовании являли собой расточительность сверх всякой меры.
"Впрочем, они красивые".
Драконий Насест изначально был создан исключительно для императрицы, принцев и их драконов, но предыдущая императрица, Нерис Чио, практически изгнала Драконьих принцев из своего двора. Она разделила их и каждому дала в управление маленькую частичку своей империи. Принцы сражались и воевали, но в своих сражениях оставили столицу в относительном мире. Тогда Нерис Чио открыла Драконий Насест своим бездраконным гостям, и нынешняя императрица сохранила этот обычай. Джеззет, несмотря на свой обычный скептицизм по отношению к легкомысленной трате денег такого рода, была очень довольна. В садах ощущалось житейское умиротворение, которое, похоже, успокаивало её, даже когда чувства пребывали в смятении, а сегодня смятение просто зашкаливало.
Перед ней, покачиваясь в спокойном воздухе, падал цветок вишни. Джеззет с натренированной точностью прервала его извилистый путь, сжав в кулаке. Вишнёвые цветы казались ей худшим из непрактичных капризов. Весь город был построен на слоях плавающих плотов, так что почву приходилось переправлять с континента и помещать в специально сделанные лохани. Эти лохани нужно было каждый день поливать и подкармливать питательными веществами, иначе деревья росли чахлыми, или не росли вовсе. Цветение всех деревьев было поразительным зрелищем и поразительным проявлением излишества. Нежно-розовые лепестки цвета сосков окружали её со всех сторон, кроме балкона позади.
Она прислонилась к поручню балкона, смотрела, изумлялась, чувствуя, как глубоко внутри неё всё успокаивается. Оно длилось недолго. Дрейк отыскал её.
Пиратский капитан и любовник императрицы приблизился к Джез с улыбкой на лице, которую большинство женщин нашли бы очаровательной. Но Джез так не считала, фальшивые чувства она распознавала, едва только увидев. На балкон вела дорожка белого дроблёного гравия, но Дрейк Моррасс её игнорировал – он шёл вдоль дорожки, намеренно ступая по короткой зелёной траве, словно это было для него какой-то великой победой. Он был вооружён: на левом бедре висел длинный меч, а под камзолом прятался кинжал, который, по мнению пирата, она не могла видеть.
Дрейк остановился в нескольких футах от Джез и изобразил низкий, слишком формальный поклон, с которым следовало обращаться лишь к монаршим особам. Джеззет сомневалась, что он хоть кому-нибудь так кланялся, включая императрицу. Было что-то насмешливое в таком глубоком поклоне. Как обычно, одет он был безупречно – элегантные штаны чёрного цвета с золотой оторочкой, и высокие сапоги почти до колен. Чёрная рубашка, также с золотой отделкой, из материала, похожего на шёлк. Куртка, не хуже любой из всех, что Джез когда-либо видела – королевского тёмно-синего цвета, и столь прекрасно сшитая, что выглядел пират, как само воплощение благородства. Волосы цвета тёмного дуба были коротко пострижены – но не слишком коротко, до мочек ушей. Во рту на солнечном свету блестел золотой зуб.
– В вечернем свете ты выглядишь лучезарно, Джеззет Вель'юрн, – проворковал Дрейк тихим бархатным голосом. Солнце позади Джеззет как раз начало опускаться, заливая балкон жарким белым светом, и она сомневалась, что это хоть как-то улучшало её внешний вид.
Она уставилась на него, изо всех сил делая вид, что ей всё равно, но Дрейк проигнорировал враждебный взгляд, подошёл к ней, облокотился на перила и уставился на сад. Потом откинул волосы с лица и посмотрел на Джеззет.
"Проклятье, а он красавец".
– Ты не справилась… – начал он.
– Ты торгуешь рабынями, – перебила она.
– Что…
– Блядь, Дрейк. Не просто рабыни, так ещё и благородные. С рождения обученные быть уступчивыми и приятными, а ты крадёшь их у их семей и продаёшь… кому? Куда ты их забираешь? Какого хуя ты думал?
Дрейк громко рассмеялся гортанным радостным смехом, и это звучало искреннее всего, что она слышала от пирата. Отсмеявшись, он заговорил приглушённым голосом.
– Если бы я торговал рабами, то зачем бы мне нанимать тебя для их защиты? Думаю, в этом случае мои люди справились бы куда лучше.