Цена Веры
Шрифт:
– Клянусь, императрица…
Маленькая женщина отмахнулась от слов Джез.
– Он всё ещё молода. Она совершает ошибки. Женщина в семнадцать считается молодой, но для дракона это и вовсе ничто. Идём. – Она потащила Джез на балкон и взмахнула маленькой ручкой перед её лицом. – Дрейк подарил мне кольцо, ну разве оно не чудесно!
Джез едва не рассмеялась, глядя на широкую улыбку на лице императрицы.
– Оно кусается? – спросила она.
На миг улыбка опала, и императрица выглядела озадаченно.
– Это кольцо, Джеззет Вель'юрн. Оно не может кусаться.
"Могущество и наивность, какая опасная комбинация".
На вид кольцо было сделано из серебра – две полоски металла переплетались, снова и снова обвиваясь друг вокруг друга. На каждой полоске было что-то написано на языке, которого Джеззет не понимала.
Она коснулась пальцем своего кольца – простой деревянной полоски на среднем пальце левой руки. Его дал Танкуил, чтобы Джез могла противостоять принуждению. Это было заклятие, которое могло заставить арбитра поверить, будто она говорит правду. Танкуил дал ей его в Сарте, чтобы одурачить арбитра Коша. С тех пор Джез это кольцо никогда не снимала.
– Он милый и добрый, и точно знает, как ко мне прикасаться, – говорила императрица.
Меньше всего Джез хотела говорить о сексе. "Ещё один повод скучать по Танкуилу".
– Добрый? – со смехом сказала она. – Мы говорим об одном и том же Дрейке?
И снова улыбка соскользнула с лица императрицы. Она вскинула голову и уставилась на Джез.
– Ты скучаешь по нему? – повернувшись, спросила императрица, и пошла по балкону.
Джез последовала за маленькой женщиной.
– Скучаю ли я по Дрейку?
Императрица покачала головой, и Джез сзади увидела, как колышется толстый пучок волос.
– По арбитру Даркхарту. Я могу приказать, чтобы его вернули сюда. Могу отправить одного из принцев отыскать его. Это займёт не больше недели.
– Нет. Благодарю вас, императрица, – сказала Джез. – У него есть работа…
– Но ты с ней не согласна?
– Я не согласна не с работой, а с нанимателем. – Следовало признать, что отчитываться перед императрицей Драконьей империи было более чем странно, и она не могла не отметить, что герольд последовал за ними на балкон. В такие минуты Джез терпеть не могла быть безоружной.
"Мастер Клинка без клинка…"
По балкону разнёсся рык, Джез обернулась и увидела, как выползает матриарх, уставившись на неё глазами-бусинками.
– Ты чувствуешь угрозу, – сказала императрица.
Джез фыркнула.
– Просто не очень люблю об этом говорить. Мы с Танкуилом… мы спорили об этом. Не думаю, что я должна обсуждать это с другими.
И снова императрица по-девчачьи улыбнулась, на этот раз сочувственно и озабоченно.
– А разве не этим занимаются друзья? Разговаривают о своих проблемах. Я скучаю о Дрейке, когда его здесь нет. Временами он уплывает на многие месяцы, занимаясь… Чем он там занимается.
– Пиратством, могу поспорить.
– Да, наверное. Я скучаю по нему, когда его здесь нет. – Она вздохнула. – Сай ам, ча ам.
Матриарх тяжело вышла на балкон и с грохотом направилась в сторону двух женщин. Джез изо всех сил попыталась не показывать своего страха, когда громадное существо приблизилось, но оно всё равно не обратило на неё никакого внимания. Дракониха остановилась в нескольких футах перед ними и склонила голову. Джеззет никогда прежде не видела этих чудищ так близко. Голова была размером с повозку, а каждый зуб – с её руку. Она и представить себе не могла, как эти твари могут летать. И уж тем более, как маленькой женщине, стоявшей рядом с ней, хватало храбрости летать на драконе. Резкий низкий звук вылетел из пасти драконихи, и императрица кивнула.
– Хочешь поесть? – спросила императрица, снова глядя на Джеззет.
Джез пожала плечами.
– Там, где я выросла, никогда не отказываются от предложения поесть.
– Хочу послушать об этом. Где ты выросла. С неба я видела немало в своей империи, но ты, должно быть, повидала всякого. Дрейк рассказывает мне истории – истории о дурных местах, полных насилия, крови и секса. Он рассказывал об отвратительной расе существ под названием друрры, и о землях, в которых ходят мертвецы. О гигантских морских созданиях, рядом с которыми даже мой дракон кажется маленьким, и о войнах, в которых с обеих сторон сражаются тысячи людей. Он клянётся, что в дремучих южных лесах есть древние духи, которые принимают образ человека и соблазняют людей, убеждая их по своей воле отдать свою жизнь. Я слышала его рассказ о городе, целиком построенном из белого камня, который блестит на солнечном свету, о демонах, способных украсть человеческую душу, и о Богах, ходящих по земле.
Императрица улыбнулась и посмотрела вдаль.
– Не знаю, во что из этого мне и верить. А ты расскажешь мне истории?
Джеззет сдержала вздох. "Хорошо бы с этой едой подавали и вино".
– Конечно, императрица.
Джеззет
– Ты знала Чёрного Шипа? – спросил Салли. Его глаза странно расширились, а лицо тревожно округлилось. Услышав, что Джеззет целый день развлекала императрицу байками, большой солдат потребовал, чтобы и ему все их рассказали. Большую часть историй Джез о сексе, насилии и чудесных побегах он стоически воспринимал постоянными кивками, но в миг, когда она упомянула Шипа, его челюсть отвалилась.
– Знала.
– А ты… ну, это…
– Трахалась ли с ним? – Джез фыркнула. – Нет.
– Каким он был? Прежде чем…
– Прежде чем помер? Грубый. Грубый и жестокий. Чересчур верный, хоть этот ублюдок и пытался всё время это скрывать. Он был далеко не таким плохим, каким его описывали в байках, но во врагах такого лучше не иметь.
– В недобрый день я услышал, что он умер. Это всё равно как узнать, что троллей не существует, или что магия ушла из мира.
"Может для тебя это и так. Для меня это было, как потерять одного из друзей. Немного их у меня осталось".
Салли всё болтал, а она снова попыталась свыкнуться с двумя версиями императрицы, с которыми её довелось познакомиться. Наедине с Джеззет Рей Чио была обычной избалованной девушкой. Она была полна неугомонной энергии, и ей страстно хотелось иногда поделиться новыми переживаниями с новой подругой. Не раз Джез приходилось сидеть молча и вежливо выслушивать, что императрица и Дрейк делают друг с другом с глазу на глаз. И хотя ничто из этого не вогнало бы Джез в краску, но ей не очень-то хотелось выслушивать это от семнадцатилетней правительницы самой большой империи мира.