Цена Веры
Шрифт:
– Ты отослал её не просто так.
Шип кивнул и откинулся назад, глядя на небо, словно ничего интереснее в жизни не видел.
– У меня плохое чувство, Танкуил. Ну, вроде как некоторые из нас это дело не переживут, может даже большинство. Девчонка и так уже вынесла больше, чем нужно, нет смысла к её проблемам добавлять и смерть. Пожалуй, лучше ей здесь побыть, безопаснее. А на тот случай, если кто-нибудь из нас выживет, она будет ждать. Насчёт Бена, правда, не знаю. Думаю, он присмотрит за девчонкой.
Танкуил решил заполнить тишину, пока разговор не зашёл о нём самом. Меньше всего ему хотелось думать о своих проблемах, а уж тем более говорить о них.
– Так почему ты решил этим заняться? Дело только в мести?
И снова Шип взглянул на него своим глазом.
– Прозвучало жутко похоже на вопрос.
И он не ошибся. Танкуил слабо улыбнулся и попытался не думать, почему ослабло его принуждение.
– Врать не буду, дать Кессику сдачи было бы неплохо, но это не единственная причина. Дрейк Моррасс тоже хочет смерти этого ублюдка. Грит, Кессик для Диких Земель – всё равно, что гниющая рана. Нечасто такое бывает, но тут я с Моррассом согласен. Я у Диких Земель в своё время дохренища взял, и теперь, наверно, верну немного, пристукнув ублюдка, вырвавшего мне глаз. А ты, Танкуил, здесь только из-за приказов?
Шип достал из плаща маленькую фляжку, вытащил пробку, глотнул и передал её Танкуилу. Тот её поднял, но на полпути замер, услышав шёпот издалека – какой-то тёмный и жуткий голос на грани слышимости. Он коснулся меча на боку и хорошенько отхлебнул из фляжки. Передавая её назад, он мельком заметил Джейкоба вдали, который пристально смотрел в его сторону, снова склонив голову набок, словно слушая.
– Мне было дано задание искоренить ересь в Инквизиции. Раз Кессик выжил, значит, я потерпел поражение. А ещё он вырвал твой глаз.
– Ага, – сказал с ухмылкой Шип, глотнул и передал флягу обратно. – Вырвал.
Джеззет
Абсолюция. Таких уродливых пустынных куч пыли Джез в своей жизни повидала немало. Поселение окружали низкие деревянные стены, но их состояние было неважным, и всюду виднелись дыры. Местами в прорехи мог пройти даже взрослый мужчина, а в некоторых Джез могла проехать и на коне. Впрочем, не на своём – её животное охромело днём раньше, и теперь она ехала за спиной Розы. Теперь постоянно приходилось нюхать её аромат, и Джез не нравилось, как та тёрлась об неё. Некоторым женщинам такие штучки нравятся, но Джез явно была не из них.
По стенам Абсолюции не ходили патрули, и внутри не поднимался дым. Путешественники, торговцы или рабочие не входили и не выходили, и единственным признаком жизни были птицы, которые каркали со своих сторожевых постов высоко вверху. Единственная одинокая фигура сидела за столом перед главными воротами, но казалось, что этот человек дремал под полуденным солнцем, пока немалая свита Розы рысью приближалась к городу.
"Настоящая крепость. И как только Танкуил сможет сюда проникнуть?"
– Безлюдно тут вроде, – сказал один из охранников Розы.
Магистрат Чада неодобрительно цыкнула на него и недовольно надула губки.
– Внешний вид бывает обманчивым. Кессик здесь, скрывается от своих врагов и выжидает. Копит силы.
– Враги, – протянула Джез. – Похоже, их у него немало.
– Как и у всех нас. Я заметила, что врагов с годами становится больше… и морщин.
Джез фыркнула.
– Говори за себя.
Они остановились перед мужчиной за столом и подождали. Коническая соломенная шляпа скрывала его лицо, но Джез видела прямые белые волосы, связанные в воинский хвост и спадавшие по накидке цвета грязи. Рядом, в пределах досягаемости, лежал старый меч, ножны которого были потёрты и исцарапаны от постоянного использования. Джеззет почувствовала покалывающее чувство, которое часто у неё появлялось при виде воина. Чувство, что этот человек опасен, и ей хотелось проверить, насколько именно.
Меч Севера однажды сказал ей, что Мастерами Клинка не становятся, а рождаются, и сам он постоянно доказывал это, бросая вызов всем и каждому, просто чтобы проверить свои способности. В то время Джеззет этого не понимала. Она решила, что он спятил и испугалась его. Сейчас всё было иначе, она держала свой страх на поводке и понимала его мотивы, хотя и до сих пор у неё не было и тени сомнения, что Мечу Севера она не ровня.
"Пока".
Роза соскочила с лошади, оставив Джез одну, и очень осторожно приблизилась к мужчине.
– Мы прибыли на переговоры с Кессиком. Я привезла подарок от Дрейка Моррасса.
Медленно, очень медленно мужчина вытянул левую руку, выпрямил один палец и приподнял свою странную соломенную шляпу, только чтобы приоткрыть глаза. Он был старым, седовласым, и его лицо было обветрено и покрыто шрамами. Его белая бородка была аккуратно пострижена, и он вяло жевал маленькую коричневую палочку. Старик бросил ленивый взгляд карих глаз на каждого члена группы, а потом пожал плечами, опустил руку, и шляпа снова скрыла его лицо.
Роза эффектно выгнулась и вздохнула.
– Так мы просто… войдём?
Тишина.
– Хорошо. Приятно было с вами познакомиться.
Роза махнула рукой своим людям и пошла в ворота Абсолюции. Внутри им открылся призрак города. Джез бывала в таком количестве мелких грязных поселений Диких Земель, что и не счесть, и все они выглядели одинаково. Абсолюция выглядела в точности такой же, только безлюдной. Приземистые здания, построенные из дерева, обветренные, ветхие и заброшенные. На пыльных улицах обычно хлюпало от грязи и экскрементов животных, но здесь их не было, зато пыли имелось более чем достаточно. Вывески над магазинами и тавернами качались на ржавых петлях, тёмные дверные проёмы не казались гостеприимными. Это был не первый город-призрак, из тех, что видела Джеззет, но, пожалуй, самый зловещий.
Неожиданно она почувствовала потребность слезть с лошади, соскользнула с неё и быстро подошла к Розе. Настроение магистрата в кои-то веки не было хорошим, и Джез не могла её винить. Этот городок вызывал какое-то чувство, и не из приятных. Словно насекомые ползают по коже. Джез содрогнулась.
– Не пойми меня неправильно, – Роза осматривала здания в поисках признаков жизни, – но я очень рада, что я не ты.
– Хм?
– Я ведь просто оставлю тебя здесь и съебусь отсюда, – Роза бросила на Джез извиняющийся взгляд. – А тебе придётся остаться.