Цена заклятия (Обретение волшебства - 1)

Стоун Роберт

Но признание неудачи оказалось пустяком по сравнению с мыслями об обратном пути через горную расщелину, и, откровенно говоря, Карну больше нравилась мрачная тишина Атахр Вин, чем утомительная дорога домой. Может быть, он что-нибудь прозевал, подумал он не вполне искренне. Убедить себя не удалось, но, еще не желая сдаваться, он обошел помещение по периметру, легко касаясь рукой гладкой серой стены. Если крайн и создали тайный проход, то обнаружить его оказалось выше возможностей Карна. Когда он совершил полный круг вдоль стен зала, его взгляд снова упал на возвышение в середине единственный любопытный предмет во всем Атахр Вин, - и он снова подошел к нему. И тут Карн заметил, что фигурки крайн образуют непрерывную линию вдоль всего верха цилиндрического возвышения. Он поднес свой фонарь поближе и произвел более тщательный осмотр.

И

конечно, трещина толщиной с волосок бежала от одного изображения к другому - от руки одной фигуры до ветки ближайшего дерева, от угрожающе нацеленного копья до крайн, погруженного в сон, - не прерываясь вокруг всей верхушки камня. Это возвышение было чем-то вроде колодца, догадался он, а сверху лежала тяжелая, красиво украшенная крышка. Карн прижал руки к холодному камню, уперся ногами в пол и приложил всю силу к тому, чтобы приподнять крышку. Его усилия оказались абсолютно бесплодными, камень не шевельнулся, и три последующие попытки были не более удачными.

Карн опять обратил внимание на отверстия, заменявшие фигуркам головы. Он вновь чуть не засунул палец в одно из них и вновь удержался. Несмотря на многочисленные легенды о смертельных ловушках, Атахр Вин казался совершенно безобидным, таким же безопасным, как пустующий склад. Карн начал подозревать, что легенды создали сами археологи, дабы отпугнуть людей от этого места и лучше сохранить его для научных исследований. Но ему не хотелось держать пари на разные части своего тела в подтверждение этой догадки.

Подумав, он вытащил из кармана карандаш и сунул его в ближайшее отверстие. Когда кончик карандаша опустился на несколько дюймов, Карн услышал тихий резкий щелчок и почувствовал, как карандаш дернулся в его пальцах. Вытащив его, он с мрачным удовлетворением заметил, что кончик карандаша был отрезан каким-то скрытым лезвием. Карн хмыкнул: гораздо проще вновь наточить карандаш, чем отрастить себе новый палец.

С растущим возбуждением Карн исследовал глубины одного отверстия за другим своим все уменьшавшимся карандашом. Каждый опыт заканчивался еще одним щелчком и еще одним отрезанным куском карандаша. Наконец в отверстии, над которым должна была находиться голова юного воина, Карн, засунув туда остаток карандаша, не ощутил ни сопротивления, ни преграды. Он убрал свой сильно уменьшившийся в размерах карандаш и в первый раз обследовал отверстие пальцем. Старый вор не сомневался в наличии потайной задвижки, с помощью которой люк должен был открыться. Однако, испробовав все возможные варианты, не обнаружил ничего, кроме гладких стенок отверстия, вырезанного в камне.

Разочарованный, он хмуро взглянул на резные фигурки так, как будто они его предали. Именно тогда ему пришла в голову мысль. Судя по удлиненным пропорциям фигурок, даже если рост представителя древней расы не превышал человеческого, его тонкие пальцы были гораздо длиннее, чем у людей. Возможно, секретная задвижка существовала, но находилась вне досягаемости узловатого указательного пальца Карна.

Старый взломщик опять полез за своими инструментами и достал кусок жесткой проволоки. Через несколько секунд он свернул ее конец в петлю и просунул в отверстие. Минута усилий принесла ему ожидаемый результат: маленькая петля зацепилась за край крошечного выступа. Карн осторожно потянул, и со вздохом, похожим на тот, который издала передняя дверь, круглая крышка съехала в сторону, и его взору предстала цилиндрическая шахта, уходившая вниз, в темные, древние глубины.

По лицу Карна медленно расплылась улыбка глубочайшего удовлетворения, когда он поднял лампу, чтобы осветить открывшийся проход. Ряд каменных ступенек начинался прямо у его ног, но луч света не достигал дна. Без тени страха Карн взял в зубы деревянную ручку фонаря и, тихо проскользнув в отверстие, стал осторожно спускаться. Его плечи касались каменных стен узкой шахты, а горячий металл фонаря, прижатого к груди, обжигал кожу. Но Карн не замечал этого. То, что ему удалось открыть потайную дверь, разбудило в нем давно забытое чувство, которое, как он сам полагал, уже много лет назад должно было отмереть за ненадобностью: жажду открытий, стремление попасть туда, где никто не должен был находиться, увидеть то, что не предназначалось для посторонних глаз. Более заманчивое, чем надежно спрятанные сокровища богатого купца, потайное убежище крайн манило его, и в своем возрастающем возбуждении Карн почти забыл, что он ищет Бэрра Эстона.

Спуск,

казалось, продолжался бесконечно. Он считал ступеньки, стараясь сосредоточиться и не потерять равновесие, и к тому моменту, когда он насчитал шестьдесят, у него начали болеть челюсти, в которых он держал деревянную ручку лампы. Но он не прошел и половины пути. Старый вор отдохнул несколько мгновений, перехватив фонарь в одну руку, а другой вцепившись в ступеньки, и восстановил сбившееся дыхание. Затем опять начал спускаться и насчитал до дна еще восемьдесят ступеней. Там его поджидал полнейший тупик ни проходов, ни дверей и ни малейшего намека на то, что надо делать дальше. Карн потопал ногой, но пол казался удручающе прочным; обведя все вокруг лучом фонаря, он увидел только гладкую скалу. Создавалось впечатление, что шахта никуда не вела, но мысль, будто крайн столь тщательно скрывали бесполезный проход, противоречила всякой логике. Однако Карн понимал, что не логика руководила древней расой при создании их мрачного жилища, или, возможно, это была логика, недоступная человеческому пониманию. Он подумал обо всех этих симметрично расположенных кубических помещениях, лишенных, с точки зрения человека, всяких удобств. Карн не мог понять, как живые существа могли выбрать такое место для жизни - лишенное комфорта, лишенное света.

Пока Карн мысленно оспаривал тончайшие нюансы знаний о крайн, он продолжал изучать круглую стену колодца, не желая смириться с тем, что шахта была создана без какой бы то ни было цели. Через несколько минут он обнаружил щель толщиной с волос, которая являлась характерной чертой уникальной механики крайн, - призрачный набросок двери. Карн предположил, что открыть ее будет не менее сложно, чем переднюю дверь или крышку колодца, но после одного твердого толчка дверь беззвучно распахнулась, а за ней показался узкий длинный коридор.

Карн ожидал увидеть то же тоскливое зрелище, что и наверху, те же гладкие стены с расположенными на одинаковом расстоянии дверями, ведущими в пустые боковые помещения. Вместо этого он с удивлением обнаружил, что стены коридора, как и каменная крышка колодца наверху, были покрыты сложной резьбой. Его глазам предстали разнообразные фантастические сцены. Везде были изображены крайн, но не в подземном жилище, они находились среди холмов и долин Чалдиса. Карн с восхищением смотрел на удивительные барельефы, он видел длинные караваны крайн, путешествующих по равнинам, праздники в лесах, где изящные существа водили хороводы, и даже изображения судов, застигнутых штормом в море. Но больше всего его заинтересовали картины охоты: крайн с длинными копьями и тонкими мечами в руках гнались за животными, которых Карн до сего дня считал столь же мифическими, сколь их давно исчезнувших преследователей. Вор легко пробежался пальцами по камню, ощущая мельчайшие детали чешуйчатой кожи огромных рептилий, метавшихся в воздухе и изрыгавших огонь на охотников крайн. В другом месте обнаружились двухголовые великаны, обнаженные, но с огромными дубинками, пронзенные в нескольких местах острыми копьями крайн и при этом продолжавшие сражаться. Там были животные, похожие на крылатых львов, другие напоминали змей с несколькими головами. Карн, как и многие другие, еще ребенком слышал истории об этих волшебных существах. Некоторые люди верили, что такие создания действительно жили в древности, когда магия парила над миром свободно, как ветер. Другие считали это сказками, плодом воспаленного воображения. Когда-то Карн был согласен с последними.

Но ведь кто-то построил эти коридоры. Крайн существовали, жили. И с чего бы им трудиться изображать здесь воображаемых животных? Карн застыл в благоговении, когда до него дошло, что ему выпала честь сделать настоящее открытие. Ему было позволено взглянуть на мир, который давно перестал существовать, мир гораздо более красочный и чудесный, чем тот, в котором довелось жить ему. Интересно, каково было жить тогда, в эпоху крайн? Как им повезло...

Карн ощутил острое сожаление от того, что даже здесь, в самом сердце пещер, крайн изображались без лиц. Древний художник, который так кропотливо и тщательно воспроизводил их жизнь, не стал изображать лица своего народа, оставляя только странную пустоту на изящных овалах голов. Карн подумал о том, какую несказанную красоту они могли представлять, какие истории могли поведать их лица. И решил, что, когда нынешние неприятности останутся позади, он глубже займется древней расой. И вообще историей мира до Соглашения.