Цена жизни
Шрифт:
— Следим, — кивнул тот. — Половина всей мелкоты в Поселке наша. Ничего нет, никакого движения.
— А Профессор? Мишка?
— Профессор ударился в религию, ходит в эту новую молельню. — Грин кивнул. О молельне, открытой верующими, он слышал. Новое поветрие захлестнуло Поселок. Многие, кто раньше и молитв ни одной не знал, вдруг стали верующими, и по субботам сидели в молельне. — От «оппозиции» отошел. Отец сказал мне оставить его в покое.
— Ну да, он же агент Летуна, — понимающе вставил Денис. Роберт продолжил:
— Мишка
— Понятно, — ответил Грин. — Вот что, надо проследить за перебежчиками. Думается мне, что среди них шпионы. Так что в ту сторону тоже смотрите. — Роберт с Денисом синхронно кивнули.
Выборы оппозиционеры не выиграли. Три четверти голосов, как и на прошлых выборах, подали за Комитет. Оппозиционеры попытались протестовать, но их быстро заткнули. Вскоре все успокоилось. Внешне все было чинно и благородно, Поселок жил и развивался. От Барзеля не было ни слуху, ни духу, и у Комитета появилась надежда, что войны удастся избежать.
— Воевать невыгодно, — говорил Коцюба. — Очень много ресурсов на это уходит, и прежде всего — людских. Люди ресурс невосполнимый. Не посмеет Барзель на нас нападать, ему для этого придется тыл оголить. А с тыла у него сарацины. Не, не посмеет. Гадить по мелочи, это да. А воевать — нет.
В начале июня у Сергея был день рождения. Коцюба и остальные мужики ушли праздновать. Вернулись поздно, пьяные в хлам. Больше всего выпил Коцюба, его буквально на руках занесли в комнату, и бросили на кровать.
— А где Вайнштейн? — спросила Марина у еле стоящего на ногах Летуна.
— А там… остался. У Сереги дома… — икнул Летун.
— Ладно, идите спать, алкаши несчастные. У вас завтра заседание, я вас подыму как обычно! — пригрозила она Летуну. Тот мотнул головой, и ушел спать.
На следующее утро Грин встал ни свет ни заря, быстро оделся, и пошел в Клуб. В принципе, он мог и поваляться в постели., но у него были дела в Поселке. Грин сходил в парикмахерскую, занес в Клуб пакет с едой — на вечер была назначена вечеринка. К половине десятого он подошел к воротам Форта. Сегодня была очередь Дениса дежурить на воротах Форта, с девяти часов утра, и до двух дня. В два его должен был сменить Роберт. — Где Роберт? — спросил Грин Дениса. Они отошли от ворот вглубь двора.
— Должен уже быть, — глянул на часы Денис. В этот момент в ворота вошел Профессор, его плечо оттягивала тяжелая сумка.
— Доброе утро, — поздоровался он с ребятами. Грин и Денис переглянулись.
— Вы к кому? — спросил Денис.
— Я к Летуну, как обычно, — сглотнул Профессор. Грину показалось, что он нервничает.
— Проходите, — разрешил Денис. Профессор поднялся по ступенькам дома, что слева от ворот, где обычно заседал Комитет, и исчез в дверях. В этот момент пришел Роберт, Грин с Денисом отвернулись от дома, и пошли к воротам. Они не заметили, как Профессор тенью выскользнул из дверей, и метнулся в соседний дом.
— Здорово, Ро… — начал Грин, но закончить фразу не успел. За его спиной раздался взрыв. Сгустившийся воздух толкнул Грин в спину, он упал на колени, а затем ткнулся носом в землю. Грин застыл, боясь пошевельнуться. В ушах у него звенело. Он с трудом приподнялся на руках, и перевернулся на спину. Дом слева от ворот горел. Из выбитых взрывом окон первого этажа било пламя.
— …шишь? Ты меня слышишь? — сквозь звон в ушах до Грина донесся голос Роберта. Тот склонился над ним, протягивая руку. Грин ухватился за руку Роберта, и встал. Денис стоял на коленях, и завороженно смотрел на огонь.
— Кто там? Кто в здании? — к Денису подскочил опомнившийся Роберт. Он схватил Дениса за плечи, понял, и стал тормошить.
— Ттам…Комитет, — выдавил Денис. Грина точно поленом по голове ударило. Он вспомнил, что по пятницам в Форте заседал комитет. Обычно члены Комитета собирались к девяти, на часах полдесятого, значит, все там. Роберт тоже понял это, и с криком «папа!» рванулся вперед. Грин едва успел обхватить его поперек живота. Жар разгоревшегося пламени ощущался у самых ворот, где ни стояли.
— Пусти! — закричал Роберт. — Пусти, там же папа!
— Не пущу, туда нельзя, — закричал Грин. Роберт дернулся, но не смог разорвать захват. В этот момент во двор вбежал Томер, а за ним еще люди. Двор Форта вмиг заполнился народом, Грина и ребят оттеснили к стене.
— Комитет, Комитет взорвали, — летело над собравшимися. Томер побежал в соседний дом, вытащил оттуда огнетушитель, и принялся засыпать струей песка бьющее из окна пламя. Без толку, истратив все песок, Томер был вынужден отойти, прикрывая лицо от жара.
Внезапно у ворот раздался крик, все обернулись. Посмотрел туда и Грин, и остолбенел. В воротах стоял Коцюба, живой и невредимый.
— Коцюба!? Живой? Как? — к Коцюбе подскочил Ариэль, но тот, казалось, его не заметил. Все замолчали, стался только рев пламени. Люди смотрели на Коцюбу, а Коцюба молчал. Поверх плеча Ариэля он не отрываясь смотрел, как горит дом.
Надо отдать должное Коцюбе, опомнился он быстро. Даже попытался организовать народ на тушение. Принесли еще огнетушителей, по живой цепочке стали передавать ведра с песком, но все было тщетно. Поняв это, Коцюба приказал всем отойти. Двор напоминал разворошенный муравейник. Люди бесцельно ходили туда-сюда с потерянным видом. Плакали женщины.
— Вот, это он на воротах стоял, — Ариэль за шиворот подтащил к Коцюбе ошалевшего Дениса. Коцюба махнул рукой, Ариэль понял его без слов, и стал выгонять собравшихся за ворота. На стоящего в стороне Грина он внимания не обратил. Коцюба, тем временем, увел Дениса в оставшийся невредимым дом. Грин постоял во дворе, и последовал за ними.
— Кто-нибудь еще входил? — услышал Грин голос Коцюбы. Он подошел ближе, и увидел, что Коцюба и Денис стоят в коридоре, на первом этаже.