Цена звёздной пыли

NBRAINH

— Н-нет, — Первый помощник капитана неожиданно уверенно встала со своего места и расправила плечи, словно была готова к абсолютно любым преградам на своём пути. Это вовсе не она минуту назад лила слёзы и прижималась к стене, окутанная тьмой и собственным страхом. Не она! — Я останусь с вами и продолжу.

— Ладно, — безразлично кивнув, Джон Харлайл отвернулся от Тайны и вышел в коридор. На его лице не дрогнул ни один мускул, как если бы речь шла о совершенно незнакомом ему человеке, к судьбе которого он не имел никакого отношения.

Да и не хотел иметь. Именно так и показалось Тайне Хукер, слегка расстроившейся от подобной реакции агента, который, в свою очередь, был весьма рад. Ведь девушка ещё была ему

нужна. И он прекрасно знал, что она никогда не согласится идти обратно одна по тёмным коридорам обеих палуб, предоставленная лишь самой себе и собственным кошмарам.

Глава 20

Спасательная группа воссоединилась вновь уже на подходе к офицерской столовой, которую Джон так и не успел обследовать в виду внезапной тревоги Життэра. Агент корпорации «Эстернал» так и не ослабил своей хватки на рукояти парализатора с тех самых пор, как они покинули каюту. Поверить в то, что звук разбитого фонаря способен приравняться к выстрелу — может лишь тот, кто никогда в жизни не держал оружия. А он таким не был. Но каким тогда образом в пистолете Тайны оказался полный барабан? Он проверил всё — от душевой, до обители подкроватных монстров, и не обнаружил ничего, что могло бы указывать на присутствие кого-то постороннего. Не нашёл даже пулевого отверстия. Так что это был за звук? Но нет ничего более бесполезного, чем волнение о вещах, на которые ты в любом случае попросту не способен повлиять, не взирая ни на желание, ни на возможности.

— Мистер Найлс, вы взяли образцы тканей того бедолаги из медицинского отсека? — прорезав себе путь через темноту с помощью своего верного фонаря, Джон Харлайл вошёл в помещение столовой. На этот раз он не стал стучаться. Не в этот раз.

— Разумеется, — Эрик Найлс шёл третьим. Вообще он очень хотел побыть и вторым — достаточная близость к опытному военному внушала уверенность. В прочем, не только ему. Не зря ведь с тех самых пор, как члены спасательной группы покинули ту самую каюту, Тайна Хукер не отлипала от Джона, намертво вцепившись в его локоть под предлогом вышедшего из строя, фонаря. — Как только мы вернёмся на «Иллирион», я обязательно исследую полученные образцы и установлю его личность.

— Ну, хоть чью-то личность мы наконец установим, — торговый агент ехидно усмехнулся и шагнул вглубь весьма немаленького помещения, как и во всех прочих случаях, обильно засыпанного пылью. — Мистер Найлс, как вы считаете, на «Призраке» тоже были эти глупые правила на счёт выпивки?

— Само собой, — второй помощник отделился от Харлайла и шмыгнул к ящикам с продовольствием, словно собирался подтвердить собственные слова. — Эта часть устава применяется абсолютно ко всем кораблям Республиканского легиона.

— Очень жаль, — Джон аккуратно приподнял какой-то бочонок и бегло прочитал состав его содержимого. — Концентрированный сок. На кой хрен тащить это на борт военного корабля?

— Витамины, мистер Харлайл. Да и сахар, в конце концов. Человек без него весьма туго соображает.

— Тогда лучше взяли бы бочонок ликёра, — агент «Эстернала» брезгливо бросил тару под ноги и пинком отправил её под стол. — Там и сахара больше, и пользы для серого вещества.

— Вы действительно считаете, что алкоголь полезен для человеческого разума? — Эрик уже успел прочесать первый ряд кухонных шкафов и принялся ко второму. Видимо, на нарушение правил надеялся и он сам, хоть никогда и не признался бы перед кем-либо другим. — Как по мне, чрезмерное употребление этой дряни превращает человека в ни на что неспособного овоща.

— После чего на этого самого «овоща» работает добрая половина Республики, включая и нас с тобой.

— Верно подмечено, — книгочей задумчиво посмотрел в потолок и кивнул. Похоже, теория о вреде спиртного, в которую он верил практически всю первую половину своей жизни,

только что разбилась в мелкие дребезги, и заиграла новыми красками. А вместе с осознанием глупости самой идеи трезвой жизни пришло и желание сделать… Нечто безумное. То, чего он никогда себе не позволял. Напиться так сильно, чтобы даже сама мысль о возвращении в свою каюту была сложной и практически невыполнимой. Обычно в таких случаях речь идёт о пути домой, но раз уж он здесь, в космосе, то и выбирать не приходится.

— Мистер Харлайл! — в динамике рации раздался уже хорошо знакомый агенту, голос Життэра. — Свет!

— Какой такой свет? — Харлайл прошёл ещё дальше. Туда, где под спящими люминесцентными лампами когда-то восседали местные офицеры и потягивали кофе. Или скорее пили таблетки, если учитывать возраст тех, кого спасательной команде уже удалось обнаружить.

— В коридоре! Свет!

***

Джон Уильям Харлайл никогда не ездил на общественном транспорте. В процессе поездки бывает множество мелких нюансов, превращающих твои нервы в тугой клубок искрящегося недовольства, а ботинки, которые он имел привычку чистить каждый день — в истоптанное нечто, напоминающее обувь искателя бесплатной выпивки в самом пике похмельного синдрома. И всё же это никогда не было для торгового агента чем-то непреодолимым, если бы не одно «но». Абсолютно каждый раз, как он подходил к остановке, его уже ждал автобус, который и был нужен для достижения цели. Точнее, он ждал ровно до того момента, как попадал Джону на глаза, после чего в один момент устремлялся вдаль, по одному ему ведомой причине и маршруту. И вот уже здесь начиналось то, что для ставленника Ричарда Макдональда было поистине невозможным и критичным. Джон Харлайл имел острую аллергию на слишком быстрое передвижение без транспорта. Иными словами, он просто не любил бегать. Не любил, но мог.

— Что у вас? — разогнавшись до уровня среднестатистического велосипеда, торговый агент почувствовал биение собственного сердца где-то в районе висков. — Док…

Однако доклад был вовсе не обязателен. Прямо там, в глубине коридора верхней палубы, бывший сержант легиона воочию увидел то, ради чего пробежал целые несколько метров — хаотичное моргание люминесцентных ламп, извечно податливых для непостоянного уровня напряжения.

— Мистер Харлайл? — лейтенант Життэр сомкнул пальцы вокруг тушки своего фонаря, и судя по всему, даже и не собирался брать в руки оружие. Границ его стрессоустойчивости явно не хватало для операций подобного рода. — Ч-что будем делать?

— Ну… — агент «Эстернал» неуверенно почесал шлем в том месте, где должен быть затылок. Неужели системы «Призрака» перезагрузились и начинают просыпаться ото сна? — Пойдём, проверим.

— Я закончил.

— Кто? — торговый агент остановился на пути к заветному прерывистому сиянию осветительных приборов и замер, дав всем остальным указание держаться позади. — Что закончил?

— Демонтаж скульптуры, мистер Харлайл, — голос собеседника то и дело сменялся тяжёлым, сбитым дыханием, какое весьма часто сопровождает людей, несущих на своих плечах железнодорожные рельсы. — Я достал тот чёртов ящик.

— Ящик? — агент «Эстернал» весьма редко получал неудовлетворительные оценки знаний в академии. Как и любой другой, кто способен просто-напросто запомнить услышанное или прочитанное, оставив попытки осознать сам смысл материала. Ведь стоит только один раз попробовать разобраться в глубинах информации… И ты никогда не сможешь запомнить всё так, как написано в учебниках. Посему, Харлайл просто запоминал холодный текст, лишённый своей сути, и благодаря этому — всегда получал одни лишь пятёрки. И всё же, даже он умудрился забыть о том, что одного из спасательной команды оставили для извлечения «сердца» загадочной скульптуры, и именно он только что вышел на связь, чтобы доложить о своём успехе. — А-а-а, ящик!