Центровая
Шрифт:
– Кто говорит?
– Братва. Она сначала с Самоедом спала, теперь Медяку дает. Самоеда еще не похоронили, а она уже ноги раздвинула.
Я не знала, кто такой этот Дик, но его слова были похожи на правду. Пацаны действительно могли меня презирать за то, что я сплю с Медяком. А ведь я действительно раздвинулась под ним, когда Леша еще в морге лежал.
– Так что не бойся, Проха, никто за эту шлюху не подпишется!
– Да я не боюсь. Пусть она переживает! – Парень, которого приятель назвал Прохой, засмеялся.
– Заткнитесь, уроды! – в бессильной
– А за уродов и ответить можно! – пригрозил Дик.
– И что вы мне сделаете?
– А с Оксаной что делали? – зло спросил Проха. – Она рассказывала, как ее три дага мочалили. Все сразу! Скажи, девчонка этого хотела? Нет! А ее всю порвали! Теперь твоя очередь. А как ты хотела? Око за око!
– Я не заставляла Оксану! – Я в паническом ужасе мотнула головой.
А ведь Оксану действительно принуждали обслуживать клиентов. Насчет трех дагестанцев я не знала, но девчонка и без них натерпелась. Поэтому и сбежала.
– Медяк ее заставлял, а ты за ним стояла. Ты тогда центровой была, тебе и отвечать.
– Кто вы такие?
Увы, но я действительно была виновата в том, что из панфиловских девчонок насильно делали проституток. Медяк опускал их, доводил до животного состояния, а потом загонял под клиента. Тонкостей процесса я не знала и вникать не хотела, но ведь было такое. Как ни крути, я в этом виновата. Только вот отвечать за такое мне не хотелось.
– Оксана меня из армии ждала, – осуждающим тоном сказал Проха. – Я службу тащил, а она уродов здесь обслуживала. Не хотела, а пришлось. Кто за это ответит?
– Я этими делами не занималась.
– Да, но Медяк тебе деньги приносил. Было такое?
– Я думала, что девчонки добровольно работают. Кто ж знал!
– Это не отмазка!
– Но я правда не знала! – в состоянии, близком к истерике, простонала я.
– Сейчас на место приедем, там ты сразу все и узнаешь.
– Давайте договоримся.
Народные мстители могли польститься на деньги. Я им их и предложила, но меня подняли на смех. Дик и Проха прекрасно все понимали. Чтобы получить за меня выкуп, нужно будет обратиться к Медяку, а он вместо денег подвезет пару автоматчиков. Если даже заплатит за меня, то потом все равно найдет похитителей и уничтожит. Не продавать меня надо, а убивать. Сначала трахнуть, а потом прикончить. Именно такой вывод последовал за объяснением.
Сначала я должна была ответить за Оксану своим телом, а затем – жизнью. Лучше уж сразу второе.
Машина остановилась, Дик и Проха вынесли меня на руках, и я оказалась в каком-то доме. Там с моей головы стащили мешок, но с рук и ног веревки снимать не стали.
Я сидела на диване, а Дик с Прохой стояли передо мной и глумливо ухмылялись. Я видела их лица, но это меня и пугало. Они знали, кто я такая, и понимали, как за меня могут спросить, поэтому им ничего не оставалось, как покончить со мной. Выхода у меня не было.
– Да, я виновата! – прохрипела я и вдруг разрыдалась от жалости к себе.
Все, закончилась блатная романтика, пришло время отвечать за свои деяния. А спросят с меня очень
– Простите меня!
Сейчас я хотела попросить прощения у всех, кого обидела. Покаяться в своих грехах и вымолить пощаду.
– Да мы-то простим, а Оксана? – Дик усмехнулся.
Он не выглядел злодеем. Обычный парень с непримечательной внешностью. Да и Проха не производил гнетущего впечатления своим видом. Не хватит им духу, чтобы взять грех на душу. Я была почти уверена в этом, но прощения просила совершенно искренне.
– Где она? Я с ней поговорю!
– Так нет ее, повесилась она.
– Как повесилась? – ужаснулась я.
– Обыкновенно, на веревке. Знаешь, почему она так сделала? Сейчас поймешь. – Дик вдруг стал расстегивать брюки.
– Не надо! – завопила я.
– Оксана тоже так говорила, когда ее к дагам привезли. Она их умоляла. Пощадили ее?
– Я проститутками не занималась! Это все Медяк!
– Он тоже ответит, но после тебя, – сказал Проха.
Он тоже раздевался. Взгляд у него жестокий, угрожающий и похотливый.
– Ну, пожалуйста, не надо! – заливаясь слезами, простонала я.
Но Дик и слушать ничего не хотел. Он подошел ко мне, присел, пальцами приподнял подбородок, заглянул в глаза и вдруг влепил пощечину. В ушах зазвенело, перед глазами поплыло, из носа в рот стек вкус ржавчины.
– Надо? – спросил он.
– Нет!
Он снова ударил меня так же хлестко.
– Надо?
Я отрицательно мотнула головой, и тут же поплатилась за это.
Он лупил меня по щекам, пока я не потеряла сознание. Очнулась я уже со спущенными джинсами. Я лежала животом на столе, привязанная к нему простыней, а Иван с Игорем держали меня за ноги. Я понимала, что сейчас произойдет, но ничем не могла себе помочь. Может, я этого и заслуживала, но не хотела отвечать за свои грехи таким вот образом.
– Убейте меня! Прикончите! – взвыла я.
Грехов за мной много. Я действительно раскаивалась в них, искренне хотела завязать со своим прошлым. Вырваться бы из этого ада, уйти к Славе. Пусть он живет со своей Лизой, а она рожает от него детей. Я не против. Она станет его законной женой, а я – всего лишь любовницей. Мне так хорошо будет с ним жить маленькой серой мышкой. Лишь бы только он не обижал меня.
– Убьем, даже не сомневайся, – заявил Дик и хохотнул.
Я дернулась, пытаясь лягнуть его ногой, но сильный удар по почкам заставил меня взвыть от боли. Все-таки волю к сопротивлению я не потеряла. Только это не спасло меня.
Глава 21
Настоящий дьявол не носит рога, и нос у него не пятаком. Он имеет такую же обычную внешность, как и Дик. Вроде бы и улыбка у него приятная, и взгляд не жестокий, но при этом он – настоящий дьявол во плоти.
Он снова укладывал меня на стол, и я знала, что пощады не будет. Я уже и не сопротивлялась. Сейчас они с Прохой протащат меня через третий круг ада и оставят в покое. Закроют в подвале, а завтра снова приедут, затащат в эту проклятую комнату. Если сегодня не убьют! Уж скорей бы.