Центурион Македонского
Шрифт:
– Здесь у меня НЗ, – сказал Петя, просачиваясь под воротами.
Михаил Антонович собирал чемоданы. Памятуя, что в Узбекистане тепло, он прихватил несколько халатов покойной супруги. Цветные в цветочек и груши, с поясами, они, по его мнению, должны были выступать в качестве маскировки. Рубахи, спортивные рейтузы, носки, майки…станок для бритья, ножницы…нитки…В самый низ он положил карты, компас, партийный билет, награды и фронтовые фотографии. Сложив в кошелек всю наличность, он не долго думая сунул его в холодильник.
На кухонном столе жались друг к дружке колбасные
В дверь позвонили. Михаил Антонович посмотрел в глазок.
– А вот и мы, – Петя поставил на пол две сумки.
– Я уже почти все собрал, – старик закрыл за гостами дверь, – остались мелочи…зубная щетка…помазок…
– Можно мы у Вас свои вещи оставим, – Вася показал Михаилу Антоновичу, свой рюкзак и скатку Пети.
– Пальто почти новое, – Петя скинул боты и с сумками в руках пошел на кухню, – воротник ценный.
Старик взял ценный груз, подумал, после чего отнес в комнату.
– А это что? – показал он пальцем, когда Петя вытащил за ноги непонятное существо.
– Это? – Петя гордо выпрямил спину, – это ежик…и японская цапля.
Одно и второе тело со стуком грохнулись о стол.
– Ежа давно хотел попробовать, – Петя взял его за лапу, – говорят в ресторанах жрут. А цапля…говорят в красной книге, вкусная больно.
– У нас еще и малинка есть, – Вася ссыпал из сумки в тарелку собранные плоды, сунул один в рот, – сочные.
– Отметим по-людски, – Петя вытащил из кармана бутылку из под кока колы.
– Мы ежей даже в войну не ели, – старик смотрел на добычу.
– Ну и зря, – Петя взял ножик, попробовал его пальцем на острие и ткнул ежа в бок.
Толи его мало душили, толи ежи вообще животные живучие, но только он вдруг ожил и дернувшись в Петиной руке, упал на пол.
– Ты куда! – Петя упал на карачки, пытаясь схватить ринувшегося вон из кухни ежика.
– Пусть бежит! – старик ударил рукой по столу.
– Хорошо, – Петя встал с коленей, взял цаплю, и резким движением, скрутил шею.
Глава 10
Профессор Павлодарский
Железнодорожные вокзалы, бывают разными. Большими и маленькими, со всеми удобствами или с биотуалетами возле ближайших деревьев, с буфетами или со своей едой. Единственное, что их всех объединяет, это близость железной дороги. Стальные нити, прибитые намертво к земле, песку или глине, как натянутые нервы Аксененко. Если к нервам прислонить ухо, то при условии, что Вы не глухи, можно будет услышать приближение локомотива. Профессор Павлодарский, груженый чемоданом и наплечной сумкой, прохаживался вдоль перрона, ожидая свой поезд. По системе колокольчиковой связи, уже объявили о скором приближении на станцию Самара, скорого поезда №5 «Узбекистан», следующего по маршруту, «Москва-Ташкент». Отмененный год назад, из-за технического и санитарного состояния, он вновь соединил бывшие братские народы, узбеков и россиян. Аркадий Борисович, еще раз проверил документы, билет, заглянул в кошелек. Четыре сорта купюр, рубли, доллары, теньге и сомы, теснили друг дружку.
– Да…, – профессор нахмурился, – такую страну развалили. По всей Европе евро, а нас скоро каждый свою денежную единицу заведет.
Повздыхав, и сокрушенно помотав головой, он вытащил из сумки бабочку. Распластав крылья, она покоилась под стеклом. Лицо профессора смягчилось, в уголках глаз явно выразились морщинки.
– Какая прелесть, – сняв очки, приближая и отдаляя линзы, словно лупой, он стал разглядывать усики, ножки, крылышки, – боже мой.
Насмотревшись, профессор Павлодарский положил бабочку на место и посмотрел на часы. Пора. Вдалеке раздался гудок, который словно разряд электричества, пронзил ожидающих его людей. Схватив сумки и чемоданы, огромные баулы и торбы, узбеки и казахи, русские и каракалпаки, стали глазами гипнотизировать видимую часть дороги.
– Десятый вагон здесь будет? – обратился к Павлодарскому человек в тюбетейке.
– Я сам не знаю, – тот прижал свободную руку к груди, – мне двенадцатый нужен, и я надеюсь, что состав остановится рядом.
– Э! – человек махнул рукой, и побежал дальше.
Профессор пожал плечами, поправил очки.
– Едет! Едет! – раздался крик мальчугана в войлочном колпаке.
– Касымжан! Касымжан! – позвала его женщина, похожая на кореяночку, – а ну иди сюда!
Профессор взрыхлил чуб, у пробегавшего мимо паренька.
– Я домой еду, – парень остановился, – в Актюбинск!
– Хороший город! – сказал профессор спине мальчугана.
Состав подходил медленно, словно уставший марафонец. Среди раздвинутых занавесок, виднелись довольные лица. Торговцы уличного общепита, сидящие рядом с вокзалом, изможденные ожиданием и мухами, обрадовались. Пирожки почуяв зубы, перелегли на свежие бока. Пельмешки и вареники, замерли в ожидании. Аркадий Борисович, смотрел на номера проходящих вагонов. Первый, пятый, четвертый, пятнадцатый…Осознав, что это гиблое дело, он дождался полной остановки поезда.
– Девятый, – прочитал профессор на ближайшем окне.
Первой на землю спустилась проводница. В ярко голубой рубахе без погон, юбке прикрывающей круглые чаши коленей, шерстяных носках и полукедах.
– Простите, – Павлодарский улыбнулся как положено ученому, дюжей улыбкой, – я ищу двенадцатый вагон.
– Пожалуйста, – проводница отошла в сторону, – проходите.
– А Вы не подскажите куда? – профессор продолжал очаровывать даму.
– У меня тут не справочная, – женщина осадила Аркадия Петровича, – тем более все вагоны подписаны.
– Простите, – улыбка сползла с чела.
Посмотрев по сторонам, ученый принял решение идти в сторону хвоста. После девятого вагона, крепились: семнадцатый, девятнадцатый, двадцать второй. Дойдя до конца, и не найдя единственно желанного, ученый повернул обратно. Проходя мимо знакомой проводницы, он заметил ее ухмылку.
– Не нашли? – спросила она.
– Пока нет, – профессор выдохнул.
– Ну что же Вы так, – проводница пропустив и выпустив всех очевидно заскучала, – двенадцатый вагон, после головы поезда, сразу третьим крепится.