Цесаревич Вася
Шрифт:
– Как это первоклассники?
– Навалились толпой человек пятьдесят, и только клочки по закоулочкам полетели!
– Эти могут, – согласился Василий.
– А ещё, – тут оглянулась на дверь и перешла на шёпот. – А ещё дедушка просил передать, что был не прав. И вот это тоже просил передать.
Из сумочки появилась бутылка с буквами КВВК на этикетке. И нужно же было такому случиться, что именно в этот момент открылась дверь и послышался насмешливый голос императора Иосифа Первого:
– Николай
– Галлюцинация, государь, – рассмеялся вошедший вслед за императором генерал Власик. – Но в малых дозах безвредная.
Девочки изобразили книксен, а Василий постарался изобразить стойку смирно, лёжа в кровати.
– Сударыни, – Иосиф Первый склонил голову в ответ на приветствие. – Я вижу, что ваше общество благотворно действует на нашего героя. И да, можете не представляться, господин Бурденко уже успел пожаловаться на вас с именами и фамилиями.
– Мы беспокоились, – пискнула Верочка, которой изменил голос.
– И переживали, – добавила Катя.
– А Николай Нилович отказывался нас пускать, – в свою очередь наябедничала Лиза.
– Поэтому вы назвали его старым чёртом, когда думали, будто он не слышит?
Вера с Катей покраснели от стыда, но Лизавета Бонч-Бруевич возразила:
– Это в качестве комплимента и признания заслуг перед Отечеством, государь!
– Тогда ладно, – усмехнулся в усы император. – Но попрошу в будущем воздерживаться от комплиментов моим генералам. Разбалуете. Вот Василию можно их говорить, он тоже человек заслуженный. Николай Сидорович, зачитайте указ.
Генерал Власик раскрыл папку, что всё это время держал в руках, и торжественным голосом объявил, что гимназист и прапорщик запаса Василий Красный награждается орденом Святого Георгия четвёртой степени и повышается в звании до подпоручика запаса по гвардии. Также оному гимназисту даруется право посещения императорских резиденций в любое удобное для него время. Причина награждения в указе не упоминалась.
Папка легла на прикроватную тумбочку, а поверх неё две коробочки. В первой «Станислав», который Вася не успел получить на стадионе, во второй – белый эмалевый крестик.
А потом появился Николай Нилович Бурденко, разглядел бутылку с коньяком, что Вера Столыпина безуспешно пыталась спрятать за спиной, и выгнал всех вон, в том числе и императора. В дверях Иосиф Первый обернулся:
– Василий, как только выпишут, так сразу ко мне. Есть серьёзный разговор.
На следующий день визиты начались с самого утра. Первым заявился слегка подвыпивший дедушка Николай Александрович в сопровождении графа Анастаса Ивановича Микояна. В целях конспирации дед сделал вид, будто приехал, движимый благодарностью за спасение императора, и за выигрыш четырёх с половиной миллионов рублей на ставках. Процент пообещал отдать наличными сразу после выхода из госпиталя.
Микоян же был немногословен, вручил чек и оставил визитку с номером домашнего телефона.
– Это, молодой человек, на тот случай, если захотите выгодно вложить средства в надёжные предприятия.
– Спасибо за предложение, Анастас Иванович, но я потрачу эти деньги на собственное производство.
Микоян пропустил мимо ушей отсутствие титулования, но при словах о собственном производстве сделал стойку, как учуявшая дичь охотничья собака. Исключительный нюх на прибыли является фамильным даром всего многочисленного семейства Микоянов.
– И чем вы хотите заниматься? – как бы невзначай поинтересовался он.
– Вот тебе, Анастас! – дедушка Николай Александрович скрутил дулю. – Я сам войду в долю к молодому человеку. Патент на изобретение уже оформлен, и как только…
– Какой патент? – удивился Василий, невежливо перебив деда.
– Да на твою тихую стрелялку.
Красный вспомнил про глушитель на браунинге, но при постороннем ответил с максимальной неопределённостью:
– У меня и другие мысли есть, которые можно воплотить в железе.
– Ах, вы про железо, – некоронованный король пищевой промышленности разочарованно вздохнул, но тем не менее предложил: – Но если вдруг решите взять в долю третьего компаньона, я готов поучаствовать. А теперь разрешите откланяться – дела не ждут.
Василий подождал, пока за Анастасом Ивановичем закроется дверь, и попросил:
– Дед, дай денег взаймы. Когда-нибудь отдам.
– Тебе Анастас сколько принёс?
– Этого не хватит. И твоей налички тоже не хватит.
Николай Александрович недоумённо посмотрел на внука:
– Ты что, собрался Финляндию в личное пользование у казны выкупить?
– А продадут?
– Нет, конечно, – рассмеялся бывший император и погрозил внуку пальцем. – У нас, слава богу, монархия, а не богомерзкий республиканский строй с правом народов на самоопределение. Вот Бронштейн в бытность свою екатеринбургским самозванцем, предлагал нечто подобное. Дескать, нужно уцелевших поляков с финнами отпустить в свободное плавание, а те из чувства благодарности станут вернейшими союзниками на самообеспечении.
– Ага, после «Большого круга» и исчезновения с карт северной части Польши их благодарность не будет иметь границ.
– Он до Круга предлагал, потом примолк. Кстати, его дирижаблестроительный завод в Нижнем Новгороде выставлен на торги.
Вот эта информация Василия заинтересовала. Действительно, зачем строить завод с ноля, если можно купить готовый? Обойдётся гораздо дешевле даже с учётом перепрофилирования на выпуск новой продукции и закупки недостающего оборудования.
– Сколько просит?