Цесаревич Вася
Шрифт:
И других примеров немало – до недавних пор никому не известные агрономы-одарённые Мичурин и Лысенко возведены в баронское достоинство за выдающиеся успехи в области сельского хозяйства, а знаменитый почвовед-геолог Обручев стал графом за изобретение недорогого и действенного метода предупреждения землетрясений.
Земледелие в империи не менее почётно, чем служба в армии, а о финансовой стороне вопроса и говорить не приходится – после Великой Октябрьской Реставрации на продовольственной безопасности государства не
– Лиза, а ты только с растениями работаешь?
– Не только, но девушкам в дорожники идти неприлично.
Ну да, кроме сельского хозяйства одарённые почвенники с успехом работают в строительстве, особенно в дорожном. Сделать насыпь под шестирядное шоссе? Не проблема, десять метров в день даже коллежский регистратор выдаёт, а пятый класс и выше уже на сотни метров счёт ведёт. Понятное дело, что на спекание высокопрочного износостойкого покрытия ещё столько же времени уходит, но там и слабосилков хватает. Как соберётся бригада – пыль, копоть, густой мат… Естественно, девушкам там не место.
А вот если взлётную полосу для будущих самолётов? Пока хотя бы одну.
– Нет, Лиза, в дорожники и правда не нужно. Но хочу сделать тебе предложение… – Лизавета после этих слов закашлялась, и Красный поспешил закончить фразу: – Предложение о совместной работе. Но не сейчас, а чуть позже, когда у меня появится…
– Приехали, господин Красный! – водитель остановил автомобиль прямо возле стоящего на тротуаре Алексея Максимовича Горького и не дал толком объясниться. – Машина в полном вашем распоряжении, так что подожду, сколько потребуется.
– Спасибо, – кивнул Василий. – Мы быстро.
Но быстро не получилось – Алексей Максимович узнал выбравшегося из «фордика» Васю даже с криво наклеенной бородой и пришёл в совершеннейший восторг:
– А поворотись-ка, сынку! Экой ты смешной! У вас в гимназиях нынче все так ходят?
Василий придержал дверку для Лизы, а шутку не поддержал:
– Максимыч, давай потом поговорим, а? Меня сразу в трёх местах ждут, а я неделю толком не жравши.
Знаменитый литератор с укором посмотрел на Лизавету:
– Как же так, сударыня, как вы могли это допустить? Вам, можно сказать, доверили человека, а вы его голодом морите. Вы умеете варить щи?
– Только борщ.
– Тогда что же стоите? Вперёд, на кухню, спасайте нашего героя!
– Борщ варить?
– Это долго, так что обойдётся омлетом. И вообще… – Алексей Максимович наклонился к Лизавете и на ухо пояснил: – Борщ, это еда женатого и оседлого человека, этому же кочевнику пока и яичница сойдёт.
– Ой, а я хотела… – так же шёпотом ответила Лиза.
– Но можешь и сварить, да, – улыбнулся Горький. – Пусть потихоньку привыкает.
Глава 7
Лизавете и в самом деле пришлось проявить чудеса кулинарного искусства – по случаю пребывания Красного в госпитале приходящие кухарка и горничная были отправлены в оплачиваемый отпуск, а содержимое электрического ледника сильно пострадало от набегов прожорливых охранников из дворцовой полиции. Из всей еды в наличии имелись макароны, четыре луковицы, кусок подсохшего пошехонского сыра, четвертинка чёрствого хлеба, головка чеснока и бутылка со следами остатков подсолнечного масла.
– Вася, ты любишь французскую кухню?
– Лягушек не предлагать!
– Только луковый суп, меня бабушка научила. Когда деда в феврале семнадцатого из армии без пенсии выгнали, она французскую кухню и освоила. Там целое искусство сделать несъедобную дрянь относительно съедобной с минимальными денежными тратами.
Такое определение французской кухни Василий слышал впервые и потому согласился:
– Будем есть луковый суп!
Он уже успел переодеться и упаковать театральный реквизит, поэтому устроился с чашкой чаю в сторонке и с удовольствием наблюдал за хлопочущей у плиты девочкой. Но любование не помешало задать вопрос на давно интересующую его тему:
– Лиза, вот ты давеча про правила приличия говорила. Мы из-за них даже в кинематограф на открытой пролётке поехали. А как же сейчас?
– А что сейчас не так? – удивилась Лизавета. – Нам в гимназии преподают основы медицины, и в случае войны мы можем исполнять обязанности сестёр милосердия. И в мирное время забота о раненом герое не является чем-то предосудительным. А если опять так ухмыльнёшься, то получишь поварёшкой по лбу!
– И в мыслях не было ухмыляться? – Василий в притворном испуге закрыл лицо руками, совсем позабыв про чай. – Да что за…
– Горе ты моё луковое, даже чаю самостоятельно попить не можешь. – Лизавета схватила первое попавшееся под руку полотенце и попыталась вытереть мокрого Васю.
За этим занятием их и застал открывший дверь император. Видимо, у него уже вошло в привычку появляться в самый неподходящий момент.
И разумеется, никто из охраны не посмел предупредить Красного.
– Кажется, я не совсем вовремя? – в глазах Иосифа Первого плясали тщательно, но безуспешно скрываемые весёлые чёртики. – Вы не могли бы отложить семейную ссору на завтра?
– Государь, – Лиза отскочила от Красного и поспешно бросила за спину полотенце. – Мы не ссорились, мы, наоборот…
– Наоборот? – едва заметно улыбнулся император. – Тогда я тем более не вовремя.
– Мы луковый суп готовим, – пояснил Василий, печально глядя на обжаривающееся в сковородке с луком полотенце. – Хотели приготовить.
Иосиф Первый проследил за его взглядом и покачал головой:
– К большому сожалению, я не решусь оценить ваши кулинарные таланты. Поэтому предлагаю поехать на обед в Зимний дворец. Вас, Лиза, я тоже приглашаю.