Цезарь Каскабель (иллюстр.)

Верн Жюль Габриэль

Один день в неделю, пятница, посвящался еще более значительной религиозной церемонии, которую туземцы совершали с крайней торжественностью. Ни лютая стужа, ни пурга, бушевавшая над землей с силой хищного зверя, не мешала людям следовать за Чу-Чуком в Ворспюк. Невероятно, но после прибытия «Прекрасной Колесницы» мужчины и женщины Туркева с особой тщательностью нарядились по случаю празднества. Они щеголяли в краденой у Каскабелей медной фольге, нацепленной поверх одежды, в вылинявших трико господина Каскабеля, старых затасканных юбках Корнелии, детских плащах с широкими рукавами, клоунском колпаке с султаном Клу-де-Жирофля. Один дул

изо всех сил, чуть ли не теряя сознание, в корнет-а-пистон, другой извлекал немыслимые звуки из тромбона, третий что есть мочи колотил в барабан — здесь были все инструменты циркового оркестра, оглушительным шумом способствовавшие блеску торжества!

Господин Каскабель осыпал бранью обнаглевших негодяев и воришек, которые посмели использовать его костюмы и рисковали расстроить тромбон, сломать корнет-а-пистон и разбить большой барабан.

— Канальи! Канальи! — повторял он, и господину Сержу никак не удавалось его успокоить.

Постепенно ситуация становилась все более раздражающей — так медленно текли однообразные дни и недели! Настанет ли когда-нибудь конец этому поднадоевшему приключению? Но, несмотря ни на что, время, которое не посвящалось репетициям (господин Каскабель считал, что труппа здорово заржавеет, прежде чем попадет на ярмарку в Пермь), проходило не без пользы. Господин Серж, предупреждая хандру членов экипажа, продолжал развлекать слушателей поучительными историями и небылицами.

В ответ господин Каскабель решил научить Сергея Васильевича паре-тройке ловких фокусов и трюков — с превеликим удовольствием, как он говорил. И правда, господину Сержу это пригодится, если придется для отвода глаз российских жандармов играть роль ярмарочного артиста. Жан продолжал давать уроки юной индианке. Ученица упражнялась в чтении и чистописании под чутким руководством молодого профессора. Кайетта обладала живым умом, а Жан с таким рвением старался его развить! Неужели славный парень, столь упорный в учении, так счастливо одаренный, навсегда останется бедным артистом и ему не удастся занять более высокое положение в обществе? Будущее хранило в тайне ответ на этот вопрос, впрочем, какое будущее ожидало семейство, оказавшееся во власти диких варваров на краю света?

В самом деле, Чу-Чук не собирался снижать свои требования. Пленников ни за что не освободят без выкупа, и никакой помощи извне не предвиделось. А как достать деньги для алчного властителя Ляховской империи?

Правда, Каскабели располагали настоящим сокровищем, даже не подозревая об этом, а именно, пресловутым самородком юного Сандра. Сам сорванец, по крайней мере, нисколько не сомневался относительно стоимости своего драгоценного булыжника. Когда никто не видел, он доставал его из тайника, рассматривал, нежно протирал и очищал от грязи. Конечно, он не задумываясь пожертвовал бы самородком, чтобы выкупить семью. Но невежественный «душка», по мнению Сандра, никогда не согласится принять вместо наличных денег кусок золота, столь похожий на простой камень. Поэтому Сандр упорно ждал возвращения в Европу — вот тут-то он сумеет обратить свой булыжник в звонкую монету и с лихвой покрыть убыток от ограбления в Америке!

Чего уж лучше, если только это возвращение когда-нибудь осуществится! Пока же не было и признаков

его приближения. Именно это заботило двух грабителей, волей злосчастной судьбы оказавшихся на пути семейства Каскабель.

Однажды, 23 января, Ортик явился в «Прекрасную Колесницу» переговорить с господином Сержем, Жаном и его отцом относительно возвращения на родину. На самом деле он хотел разузнать намерения пленников, если Чу-Чук позволит им покинуть Котельный.

— Сергей Васильевич, — спросил он, — когда вы уезжали из Порт-Кларенса, вы собирались перезимовать в Сибири?

— Да, — ответил господин Серж, — мы решили добраться до какого-нибудь местечка и дождаться там весны. А почему вас это волнует, Ортик?

— Просто мне интересно, вернетесь ли вы к первоначальному маршруту, когда эти проклятые варвары отпустят вас на свободу…

— Ни в коем случае. Это только удлинит наше и без того затянувшееся путешествие. По-моему, разумнее направиться прямиком к российскому берегу и затем выйти к Уралу…

— То есть до севера Уральских гор?

— Да, это самый короткий путь, — подтвердил господин Серж.

— А ваш фургон, Сергей Васильевич? — Ортик явно хотел что-то выведать. — Вы его оставите здесь?

Господин Каскабель, очевидно, понял смысл вопроса и поторопился вмешаться в разговор.

— Оставить «Прекрасную Колесницу»? Конечно нет, если только я раздобуду упряжку… скоро, надеюсь…

— У вас родилась идея? — удивился господин Серж.

— Пока нет, ни малейшего намека. Но Корнелия не устает повторять, что идея обязательно придет, а Корнелия никогда не ошибается! Превосходная женщина, господин Серж, и очень хорошо меня знает!

Все тот же удивительный господин Каскабель, все так же верящий в свою звезду и не желающий верить, что четверо французов и трое русских не обведут вокруг пальца одного Чу-Чука!

Господин Серж перевел Ортику ответ господина Каскабеля.

— Однако, чтобы забрать фургон, — не унимался русский матрос, которого, похоже, особенно занимал этот вопрос, — вам понадобятся олени…

— Вы совершенно правы.

— Неужели вы думаете, Чу-Чук их даст?

— Я думаю, господин Каскабель найдет какой-нибудь выход.

— И тогда вы попытаетесь добраться до сибирского берега через ледяное поле?

— Верно.

— В таком случае, Сергей Васильевич, надо выйти до ледохода, то есть через три месяца…

— Да, конечно.

— Но как?

— Может, туземцы согласятся отпустить нас?

— Не верю, ведь нам нечем заплатить выкуп!

Господин Каскабель, которому передали ответ Ортика, вдруг сказал:

— Если только не заставить этих невеж…

— Заставить, — спросил Жан, — кто же сможет их заставить?

— Обстоятельства!

— Какие обстоятельства, отец?

— Да, в этом все дело… Обстоятельства, сын мой, обстоятельства!

И он отчаянно зачесал в затылке, безуспешно пытаясь извлечь оттуда какую-нибудь идею.

— Друзья мои, — обратился к ним господин Серж, — главное мы знаем, что ни при каких условиях туземцы не согласятся вернуть нам свободу. Но что, если попытаться обойтись без их согласия?

— Можно попытаться, господин Серж, — ответил Жан, — но тогда нам придется бросить «Прекрасную Колесницу»!