Чао
Шрифт:
Вся эта компания шумно приземлилась неподалеку. Освободившись от парашютов, паучки наперегонки помчались к белому камню, из-под которого зеркальной лентой выбегал прохладный родник.
Утолив жажду, они подошли к Чарус и Елочке и поздоровались.
— Скажите, пожалуйста, кто вы такие? — спросила Елочка у самого старшего пилота.
— Мы аэронавты из отряда Ликос! — гордо пропищал командир, надевая парашют. — Мы пролетели уже двести километров, и еще осталось не меньше. А кто вы?
— Мы ищем маленького летчика
Паучки оживились.
— Мы с удовольствием поможем в поисках летчика, нашего уважаемого коллеги, — сказал командир, обходя Елочку и осматривая ее со всех сторон. — Но она вовсе не маленькая… Если бы ее можно было уменьшить раз в сорок или разобрать и доставить по частям, было бы проще.
— Но я совсем не могу разбираться на части, — огорчилась Елочка.
— Жаль, очень жаль, — сказал командир и стал серьезным.
Паучки собрались на совет к своему командиру, чертили что-то на земле, размахивая лапками, и громко спорили, то есть вели себя, как и все летчики в мире.
Потом командир вышел вперед, встал на голову и выпустил из брюшка тонкую паутинку. Она вытянулась сперва вверх, а потом в сторону пустыни.
— Прекрасно, — удовлетворенно сказал он, снова опускаясь на ноги и подходя к Чарус. — Ветер попутный, я сейчас определил его направление. Но для Елочки нужен большой парашют, мы уже все рассчитали. Придется вам подождать.
Он подал команду, паучки разбежались и заняли камешки и бугорки. По следующему сигналу они встали на головы и, сделав стойки, задрали брюшки к небу, выпуская из себя еле видные паутинные нити.
Воздух, нагретый раскаленной землей, поднимал нити вверх, они сплетались в вышине и постепенно образовали просторный купол большого парашюта.
Командир руководил этой ответственной работой. Несколько паучков трудились рядом, сплетая для Елочки удобное и прочное сиденье.
Когда все было готово, ветер усилился настолько, что мог свободно нести и большой парашют.
Елочка расположилась на сиденье, и ее крепко привязали к нему паутинками. Потом паучки разошлись по местам и поочередно поднялись в воздух.
Командир перекусил острыми челюстями паутиновый канатик, удерживающий Елочкин парашют, а когда она стремительно взвилась вверх, пустился за ней вдогонку.
Паучки радовались быстрому попутному ветру и весело распевали свою любимую песню.
Пустыня оказалась меньше, чем предполагала Елочка. Не прошло и часа, как внизу зазеленел лес, и командир отдал приказ идти на посадку.
Тотчас же паучки стали лапками тянуть к себе стропы, отчего парашюты сузились, и высота стала заметно падать. Командир летел рядом с Елочкой, и она, повинуясь его указаниям, сама с успехом проделала эти несложные маневры.
Приземлились они на самой опушке. Паучки-пилоты распрощались с Елочкой и полетели дальше. Елочка махала им вслед, прислушиваясь к удалявшейся песне.
Когда аэронавты Ликос скрылись в голубом просторе, Елочка громко крикнула:
— Чи-чи-чи, прискачи. Чарус, Чарус, Чарус!
Из-за серого бугра выбежала белая мышь.
Глава восьмая. У муравьев
В муравьином городе Формика тревога: у одного из входов, на высоте двадцатого этажа, появилось пламя, грозившее пожаром!
Тысячи муравьев, оставив работу, бежали к месту происшествия. Наиболее самоотверженные с разбегу прыгали в огонь, пытаясь своими телами погасить его и спасти город ценой собственных жизней. С треском сгорали они в танцующих языках пламени. Но пожар разгорался.
Лишь строгая дисциплина и бесстрашие уберегли городское население от паники. Окружив тесным кольцом огонь и повернувшись спинами, маленькие существа выпускали в него из брюшка тонкие струйки темной жидкости.
Дорого обошлась им победа над огнем, но разве можно считаться с жертвами, когда спасаешь свой город!
Формика была сохранена…
Мудрец, поэт и летописец муравьиного царства Руфа подробно описал эту трагическую историю в своей книге.
Его рукопись попала однажды в мои руки, и я прочел под микроскопом ту главу, из которой узнал, как Елочка и Чарус появились среди муравьев в тот трудный день.
Вот она…
Глава 1002-я истории царства муравьиного
(Сочинение придворного Прозаика, Историка и Оратора, знаменитого и всезнающего, великого ростом и умом, высокочтимого и благородного, неутомимого в Труде и неустрашимого в Споре, искателя Правды и Кавалера всех муравьиных отличий, знатного, но скромного, покорителя Пера и Бумаги, справедливого и доброго, Философа и Критика, толкователя Прошлого и предсказателя Будущего, неподражаемого
Руфы.)
«…И был потушен пожар, и спасена Формика. Что не под силу одному — сделали все! Только в беде познается, кто настоящий гражданин и друг своих друзей.
После пожара рабочие и инженеры разошлись по своим местам. И тут из леса появились Чарус и Елочка.
Я находился тогда на вершине лопуха. Увидев меня, они сразу поняли, что это я тот самый Руфа, о ком написаны сотни книг.
— Достойный ученый муж, — обратилась ко мне белая мышь с красными глазами, — поздравляем вас всех с победой над огнем!