Чара силы
Шрифт:
— Не может быть, — прошептал он пораженно. — Корова…
— И не просто корова, — откликнулся Гамаюн с оскорбленным видом, обращаясь к Дунаю, — а сама владычица Земун–небесная… А ты — «змей, змей»!.. Чуть меня не прирезал… Хозяин, да скажи хоть ты ему!
Даждь спешился, приблизился на несколько шагов и отвесил корове почтительный поклон.
— Приветствую тебя, Земун! Честью прошу — не сердись на нас. Не со зла мы, от незнания!
Черная корова свысока поглядела на его склоненную голову.
— Я не сержусь на вас, — промолвила она кротко. — А на тебя в особину — я знаю, как ты к Велесу относишься…
— Я нарочно ее к вам вывел, — бесцеремонно перебил Гамаюн. — У нее беда, ей помочь надо!
Люди опять вскинулись на болтуна, но, услышав про несчастье, забыли о нем. Корова глубоко вздохнула, понурившись. Огромная слеза повисла на ее реснице.
Даждь подошел вплотную и осторожно снял слезу.
— Поведай нам твое горе, — попросил он. — Ты всегда была добра ко мне, я постараюсь тебе помочь.
— Конечно, я благодарна тебе за эти слова, — ответила корова, — но помочь мне никто не в силах… Ты же знаешь, витязь, что ежегодно по весне рожаю я дочь, телочку, Велесу сестру. В этом году все повторилось, как всегда. Родилась у меня телочка — как и я, черная, лишь на лбу белая звездочка. Росла она здесь, в горах, на сочной траве да материнском молоке, а три дня назад налетели всадники — люди и нежить вместе. Меня отогнали, а дочку мою–убили и с собой унесли…
Земун замолчала и отвернулась.
Пораженный Даждь сжал кулаки.
— Кто мог сотворить такое? — воскликнул он. — Мать–владычица, знаешь ты их? Хоть раз видела ль?
— Нет, — вздохнула Земун.
— Ну хоть что-нибудь! Как мне найти их, чтобы отплатить? Хоть одну примету!
— Примету? — Земун грозно подвигала челюстями. — Имя предводителя я вроде слыхала, хотя и не уверена… О каком-то Кощее они все твердили, хотя мне не до этого было. Вот разве это. Но поможет ли?
— Даждь задумчиво потер лоб. — Где-то я уже слышал это имя, — произнес он. — Вспомнил!.. Ехидна мне говорила, что ее братец, Кощей, за мной охотится! Зачем — того она не ведала, но если это так, то в горы он по моим следам пробрался… Благодарствуй, Земун–влады- чица, и не горюй. Повстречаю Кощея — отплачу за твое горе!
Еще раз поклонившись корове, он решительно направился к своему коню.
— Погоди-ка, друг, — остановил его Дунай. — Да ты, никак, решил за этим Кощеем охоту устроить? А твое ли это дело? Ты ж вроде как должен сыскать, чем чару свою наполнить?.
— Чару? — встрепенулась Земун. — Какую чару?
Не отговариваясь, Даждь достал из тороков Грааль, показал его корове и поведал ей всю историю, все приключения вплоть до сегодняшнего дня. Земун внимательно осмотрела чару.
— После гибели моей дочери осталось в моем вымени молоко, — молвила она. — Никому оно теперь не нужно, течет бесполезно на землю. Освободи меня от лишней тяжести — авось оно поможет тебе!
Корова развернулась боком, давая всем возможность увидеть полное вымя. Оно едва не трескалось от переполнявшего его молока и казалось каменным от натуги. Из сосков тонкими струйками капала белая жидкость и впитывалась в землю.
Даждь оценивающе посмотрел на Грааля, потом на вымя, подошел к корове и опустился подле нее на колени.
Освобожденная от молока, Земун тепло попрощалась с людьми и ушла в горы. Ее опустевшее вымя свободно болталось под брюхом, уменьшившись почти втрое, но чара была по–прежнему пуста — только опять на дне блестела капелька, на сей раз молока.
— Ничего, — жизнерадостно улыбнулся Гамаюн. — Еще что-нибудь попробуем!
Словно очнувшись, Даждь оглянулся на него:
— Как? Ты еще здесь?
— А что? — Гамаюн мигом нахохлился, поставив дыбом перья. — Нельзя? Камень ничей, горы пока тоже!
— Ты наш разговор третьего дня помнишь?
— Какой? — невинно поинтересовался Гамаюн.
— Ты обещал, что покинешь нас после того, как мы наберем воды, — напомнил Даждь. Лицо его стало непроницаемым, как всегда, когда он разговаривал с Гамаюном. — Не помнишь?
— Помню, — храбро заявил тот, — но воды ты, хозяин, не набрал. Не хочет чара ее принимать. А вот когда она наполнится, тогда…
— Нет! — оборвал его витязь. — Ты уже достаточно с нами побыл. Я должен был тебя прогнать еще в тот день, да вое откладывал — думал, ты сам сообразишь. Но теперь хватит. Ты свободен и лети куда хочешь!
— Но я хочу с вами! — закричал Гамаюн, кидаясь к Даждю. — Возьми меня с собой, хозяин!
— Я больше тебе не хозяин, — прикрикнул на него Даждь. — Прощай, и не вздумай мне мешать! Не хочу тебя прогонять, но приходится, раз ты сам не понимаешь…
Гамаюн сгорбился, повесив голову. Казалось, даже перья его потускнели.
— Понимаю, — мрачно буркнул он. — Прощай.
Он вдруг резко снялся с места и взлетел, круто ввинчиваясь в небо. Вскоре он уже казался маленькой черной точкой в синеве.
— А все-таки ты мой хозяин! — донеслось издалека.
После нескольких дней пути трое всадников наконец спустились с гор и окунулись в леса.
Это был узкий перешеек между краем болот и холмов Невриды, которую вдоль и поперек когда-то изъездил Даждь, и огромной землей племени ванов, родичей венетов, к которым принадлежал Агрик. Где-то чуть южнее прошли детские и юношеские годы Дуная, откуда он начал свой путь, — в общем, места были по разной причине близки всем троим, и не зря они поневоле задержались в пути.
На поляне ярко горел костер, освещая бродящих поблизости лошадей. В его свете чернела одинокая. фигура сторожа — он стоял у огня, задумчиво глядя на пламя.
Дунаю не хотелось спать. Приближалась макушка лета, заветная Купальная ночь, когда он должен был окропить живой водой тело жены и вернуть жизнь ей и нерожденному ребенку. Если они поторопятся, то как раз в нужный день приедут в заветное место. Только бы не задержало ничего — меньше семи дней осталось!
Думы о будущем так сильно занимали воина, что он не заметил внимательных глаз, следивших за ним из ближних кустов.