Чарли Чен ведет расследование
Шрифт:
Детектив внимательно оглядел лампу: шнур от нее шел вниз и там соединялся с контактом, расположенным почти на уровне пола с сетью. Штепсель лежал на полу, являясь доказательством того, как прост был по своему выполнению весь план: наступить на шнур, толкнуть носком штепсель, и лампа, отъединившись от сети, гасла. Все это было необычайно просто, и тем не менее кому-то удалось быстро оценить положение вещей и приступить к действиям. Чен снова зажег лампу и вышел на середину комнаты.
– Мы не станем напрасно растрачивать
Осмотрев гостей, он добавил:
– Не знаю, с кого начать. Мистер Баллоу, вы мне знакомы немного больше, чем все остальные, поэтому позвольте начать с вас. Не угодно ли вам сообщить мне, в каком качестве вы находитесь сегодня в этом доме?
Миллионер с высокомерием, свойственным европейцу, прожившему всю свою жизнь в тропиках, ответил:
– С какой стати я должен об этом говорить?
– Здесь произошло убийство, – строго напомнил Чен. – Я воздаю должное положению, которое вы занимаете в обществе, и все же настаиваю на том, чтобы вы ответили на мой вопрос.
– Мы прибыли сюда в качестве гостей, – сказал Баллоу. – Мы старые друзья миссис Фен.
– Вы были знакомы еще с тех пор, когда жили в Голливуде?
– Да.
– Ваша супруга в прошлом киноактриса?
– Совершенно верно… И что же?
– Вильки, почему ты так резок? – вмешалась его жена. – Совершенно верно, инспектор, я снималась в фильмах, мое сценическое имя – Рита Монтен… И если позволите, мое имя пользовалось изрядной популярностью.
Чен поклонился:
– Это не могло быть иначе при вашей внешности… Позвольте спросить, как давно вы замужем?
– В этом месяце исполнится ровно три года, – любезно ответила она.
– Должно быть, до замужества вы жили в Голливуде?
– Разумеется.
– Быть может, вы вспомните, не бывал ли мистер Баллоу до женитьбы в Голливуде?
– О да. В течение нескольких месяцев он угрожал общественному спокойствию своими постоянными просьбами о том, чтобы я пожертвовала артистической карьерой.
– Какое все это имеет отношение к смерти Шейлы Фен? – недовольно проворчал Баллоу. – Инспектор, я полагаю, что вы превышаете свои полномочия. Берегитесь, мое слово обладает весом…
– Простите, – мягко прервал его китаец, – в котором часу вы прибыли сюда сегодня вечером?
– В половине восьмого, – ответил Баллоу, – но должны были приехать к половине девятого. Приглашение передали по телефону, и моя жена, как обычно, оказалась недостаточно внимательной.
– В половине восьмого, – повторил инспектор, не дав Рите возможности вставить слово. – Расскажите, пожалуйста, о том, что вы делали с момента вашего прибытия на виллу до этой минуты.
– К чему все это? – горячился Баллоу. – Уж не думаете ли вы, что я убил Шейлу? Честное слово, вы вынудите меня сообщить
– Да, а кто ты такой? – вмешалась Рита. – Почему бы тебе не ответить на вопрос инспектора и не удовлетворить его любопытства? – И, обратившись к Чену, она продолжила: – Мы прибыли сюда в половине восьмого и после краткой беседы с Шейлой отправились на пляж посмотреть на купающихся. Я предполагаю, что мы пошли туда в три четверти восьмого.
– И как долго вы пробыли там?
– Я оставалась на пляже, пока Джессуп в половине девятого не пригласил нас пройти в дом. Примерно за десять минут до этого прибыл ван Горн, и мой муж пошел в дом.
– Значит, в две минуты девятого вы находились в обществе своего мужа на пляже. Не слышали ли вы крика или чего-нибудь необычного?
– Нет, не слышала. До меня доносились голоса и смех купающихся, но, как мне кажется, вы имеете в виду нечто иное.
– Благодарю, вот и все, о чем я хотел спросить вас.
В комнату в скромном платье медленно вошла Джулия О’Нейл. Она была бледнее, чем обычно. Чен поклонился:
– Добрый вечер! Надеюсь, вы извините мое присутствие здесь. К сожалению, до сих пор я не имел чести быть представленным вам. Позволите поинтересоваться, кто вы?
Бредшоу приблизился к китайцу и объяснил ему, какое положение в доме занимала Джулия.
– Примите мои искренние соболезнования, – заметил Чен, – но есть определенные формальности, которые заставляют меня спросить у вас и мистера Бредшоу о том, что вы делали сегодня вечером.
– Я прибыл сюда пораньше, – начал юноша, – так как договорился с мисс О’Нейл пойти искупаться. Примерно без двадцати восемь мы в последний раз видели здесь Шейлу Фен. Мы побежали на пляж, а она беседовала с мистером и миссис Баллоу.
– И вы сразу же стали купаться?
– Да, мы немедленно бросились в океан. Вода было просто великолепна, да простится мне эта маленькая реклама нашего пляжа. С той самой поры до момента, пока не раздался колокольчик Джессупа, мы с мисс О’Нейл не расставались. А вскоре нам стало известно об ужасной кончине Шейлы.
– Вы все время пробыли в воде?
– Нет, разумеется, мы выходили на берег. Там с нами была миссис Баллоу. Ее муж удалился несколько раньше, но зато к нам присоединился ван Горн.
– Из всего этого следует, что в две минуты девятого вы с мисс О’Нейл могли быть только в воде или на пляже.
И, обратившись к девушке, китаец добавил:
– На миссис Фен сегодня были восхитительные орхидеи, не правда ли?
– Да.
– И, конечно же, они были приколоты к платью булавкой?
– Разумеется.
– Быть может, вам запомнилось, что это была за булавка?
– К сожалению, нет. Но я припоминаю, как она сказала, что отлучится за ней в спальню. Не исключено, что ее горничная сможет вам помочь.