Чародей на том свете
Шрифт:
Осторожно раздвинув промокшие ветви, Данька увидел весьма забавную картину.
На поляне перед аляповатым двухэтажным сооружением – это и была искомая лаборатория – разлеглись трое кентавров. Перед ними стоял десятиведерный стеклянный бак (должно быть, позаимствованный на охраняемом объекте), внутри которого что-то маслянисто поблескивало. Время от времени кто-то из копытных брал здоровенный черпак, опускал его в емкость, а затем пускал по кругу.
Упуат принюхался.
– Что за гадость они хлещут? – прошептал он на ухо археологу. – Этим же
Даня еще раз оглядел четвероногих пьяниц. Хотя, судя по всему, те начали уже давненько, но чтобы они полностью отключились, должно пройти еще немало времени. (Он вывел это из той скорости, с какой полукони опустошали сосуд.) Конечно, нагрузились они уже изрядно, но свое оружие – ручные пулеметы непонятной конструкции, хоть и сняли, а держат под рукой.
– Что скажет на это представительница великого и достославного эвенкийского народа? – спросил Проводник, не оборачиваясь.
За спиной Дани послышалось ироническое сопение.
– Что, вот этих парнокопытных надо обезвредить? – голос Эли был полон презрения. – Пара пустяков, о представитель расы богоподобных пришельцев!
Прошло секунд пять, и все трое кентавров повалились на сырую траву, громко, совсем по-конски захрапев.
– Что ты с ними сделала? – Кириешко был явно озадачен. – Не понял чегой-то! Вроде и магии не было почти никакой.
– Ничего особенного, кое-что подрегулировала в их организмах, так что они враз опьянели. Всего-навсего хорошее «Звериное Слово» плюс перевернутое заклятие от пьянства. Ну что медлим, давайте вперед.
– Далеко пойдешь, девочка, – похвалил Путеводитель, первым выбегая на полянку.
Внутри лаборатории наблюдалась дикая, но вполне соответствующая амдуатовским порядкам картина. Длинный цех был заставлен автоклавами вполне современного вида вперемешку с закопченными котлами, глиняными горшками с остатками прокисшего варева и алтарями непонятных богов. С потолка свисали гирлянды сушеных лягушек и жаб, крысиных хвостов и прочей столь же неаппетитной дряни.
Тут же в центре стояли три здоровенных самогонных аппарата.
Упуат принюхивался, морщась, бормоча себе под нос что-то вроде: «Ну и мерзость они тут стряпали! Ничего в напитках не понимают!»
И именно тут, в левом углу, за обшарпанной, рассохшейся дверью, они нашли то, что искали, – ход вниз.
Перед тем как нырнуть в темный проем, археолог еще раз механически пересчитал спутников.
Эля, вместе с колдовскими причиндалами прихватившая с собой меч Рассекающего, Менес с двумя кольтами за поясом и древним хепешем на поясе, Кириешко с автоматом и гранатометом, Упуат (соответственно без ничего) и он, Даня. Тоже без оружия. Ибо его задача – когда нужно, вызвать силу и отдать ее Эйяно. Парень от души надеялся, что это у него получится.
Спустившись по металлическому трапу, они попали в длинный низкий тоннель. На потрескавшихся плитах стен можно было различить какие-то письмена, совсем не похожие на древнеегипетские.
Чем дальше они шли, тем сильнее сгущалась тьма вокруг них, становясь все более черной и непроницаемой.
Данила, не спрашивая разрешения, зажег фонарь. Его синеватый луч высветил на стене барельеф жуткого существа, похожего на гибрид летучей мыши с кальмаром и скорпионом.
Горовой отшатнулся – ему показалось, что изображение начинает оживать. Надпись вокруг барельефа, сделанная иероглифами, не улучшила его настроение.
«Страшись, жалкий, ибо настанет время, когда МЫ пробудимся от бесконечного сна, восстанем из вечной тьмы и придем за тобой».
Археолог постарался побыстрее оставить жуткое место за спиной.
Минут через двадцать они достигли выхода. И все это время Даниил был занят несвоевременными мыслями, а именно: что же в Амдуате было раньше, до нетеру или даже до Апопа? И не тех ли, кто сторожит подземелья Сокариса, изображает этот барельеф? Может быть, они ненароком попали в их владения?
Но, так или иначе, до выхода добрались благополучно.
– Эля, ты как? – поинтересовался Упуат. – Готова?
Шаманка взвесила на руке три объемистых мешочка с «мани». Как Даня узнал еще из первого разговора с опальным академиком, название здешних монет к английскому «money» отношения не имело никакого. Ибо валютой тут служила концентрированная магическая сила – манна, принимавшая вид мелких серебристых шариков, напоминавших жемчужины.
Тот, кто в достаточной мере владел чародейским искусством, мог использовать манну. Например, чтобы продлить себе жизнь. Так что в Амдуате пословица «здоровье не купишь» не имела смысла.
Подделать местные деньги было невозможно – фальшивые мани было бы видно сразу, а превращать магическую силу в деньги не возбранялось – хотя кому это надо?
– Ну что, Исида? – почтительно осведомился Менес. – Хватит ли твоих сил?
– Еще останется!
– Когда начинаем?
– Прямо сейчас!
И всех пятерых вдруг подняло высоко над утонувшей в тумане землей.
«Что сейчас будет!!» – успел подумать Даня. И действительно началось.
Туман резко обрывался, словно срезанный ножом, что позволяло увидеть расстилавшуюся внизу широкую, хотя и неглубокую котловину, в центре которой стояла самая что ни на есть обычная лагерная зона.
Даня еще раз оглядел лагерь.
Как и многое в Амдуате, он был размерами куда больше, нежели современные тюрьмы, виденные им на Земле, – в хронике или Глобалнете. Тысяч десять, не меньше, зэков обреталось за колючей проволокой, усиленной невидимой магической защитой и оружием охранников – от мечей до автоматов. Вдоль ограды бродили, волоча хвосты по земле, крокодилы, посаженные на цепь. Но твари эти, хотя и грозные, зубастые и хищные, не обладали собачьим нюхом и чутьем, а от людских глаз «заговорщиков» скрывали амулеты из запасов Менеса. Конечно, если бы не Эля, крокодилы могли бы быть опасны, но членам отряда не пришлось перелезать через ограду, и хитрая придумка Дома Мехен оказалась бесполезной.