Чародей
Шрифт:
Мерикара громко рыдала:
– О, Хатор, не дай ему умереть! – Она схватила руку Минтаки и впилась в нее ногтями, оставив ярко-красные следы на коже, но Минтака едва ли чувствовала это. Она с ужасом смотрела, как красный петух зашатался от слабости и толпа громко заулюлюкала.
Черный петух знал, что победил, и к нему вернулась сила. Он вновь высоко подскочил на длинных, жестких лапах, широко раскрыв ярко блестящие крылья. Он опустился вниз и ударил красного петуха, прежде чем тот сумел восстановить равновесие, сбил его, ослабевшего и трепещущего. Он нанес ему смертельный клевок в глаз, схватил за складку сморщенной щеки и вцепился в нее.
Красный петух поднялся, но черный не отпускал. Красный петух мучительно побежал, таща своего противника, и девушки в общем шуме закричали:
– Отпусти его, черная тень Сета. Дай ему жить!
Красный протащил черного полный круг по арене, но каждый следующий шаг давался ему тяжелее, и наконец он упал под тем самым местом, где у барьера стояли девушки.
– Он мертв! – завопил кто-то. – Бой окончен. Отправляйте преследователей.
– Нет! Он еще живой, – отчаянно закричала Минтака.
Черный петух отцепился от головы красного и встал над ним. Собрав остатки сил и храбрости, красный с трудом поднялся. Он стоял, качаясь, свесив оба крыла на песок, и кровь лилась из глубокой раны в щеке.
Черный петух, казалось, измерил расстояние между ними, снова высоко подпрыгнул и на мгновение завис над своей жертвой. Затем он упал на красного и на всю длину вонзил шпоры в его сердце и легкие. Красный петух рухнул под ним, опрокинулся на спину, широко разинув в тихом предсмертном крике клюв и судорожно трепеща крыльями.
Черный петух встал над телом, запрокинул голову и, торжествуя, хрипло прокукарекал. Этот звук будто расколол позвоночник Минтаки и заставил ее содрогнуться.
– Бог сказал свое слово! Бой окончен. – Хилто поднял истерзанное окровавленное тело за шею, и флаг на башне Бес опустился. Он повернулся к колесничим, сидевшим на корточках рядом со своими упряжками.
– Можете выехать на Красную Дорогу! – крикнул он.
– Вперед, к смерти или славе! – Щелкнули длинные кнуты, лошади вскинули головы, тряхнув гривами, и десять боевых колесниц описали стремительный круг по площади, а толпы зевак разбегались перед их колесами, женщины визжали, а мужчины выкрикивали приветственные возгласы. Затем колесницы выехали за городские ворота и помчались к холмам вдоль линии флагов.
Нефер потратил еще немного времени, чтобы приласкать и успокоить лошадей; он стоял, обняв их за шеи, и что-то шептал. Затем он побежал обратно и вскочил на площадку. Он пустил коней сначала шагом, затем осторожно перевел на легкий галоп. Только когда они побежали в образцовом согласии и стали тянуть одинаково, он изменил их ход командой:
– Нил!
Они плавно понеслись к мишеням для второй попытки, и он передал поводья Мерену, не сделав ему никакого замечания, поскольку знал, что Мерен все еще страдает после первой неудачи.
Обертывая метательный ремень вокруг запястья, Нефер наблюдал за ушами Круса, пытаясь заметить признаки того, что жеребец снова засбоит, но тот держал их торчком, наставив вперед, и бежал правильно. Они подъехали к первой мишени; Нефер прицелился совершенно точно и копье вонзилось прямо в красный внутренний круг. Ему показалось, что почти сразу приблизилась вторая цель, и он повторил бросок – плавно, приложив силу только в заключительной его части, – и острие копья глубоко вонзилось во внутреннее кольцо. Рядом с ним Мерен молча правил упряжкой, с великим тщанием и осторожностью.
В воздухе, будто луч солнца, сверкнуло третье копье, и Шабако махнул красным флагом, отмечая очередное попадание.
Нефер держал в руке последнее копье, метательный ремень плотно обвивал его запястье, и он напевал лошадям, делая свой голос твердым, но ободряющим:
– Еще один раз. Всего один, для меня!
Крус, казалось, сосредоточился и, нагнув голову, тянул правильно, поэтому, метнув копье, Нефер знал, что оно должно попасть в самый центр красного круга. Он крикнул лошадям, когда оно все еще было в полете:
– Но! Но! Вперед! – И они помчались вперед, перейдя со скольжения в полный галоп, да так быстро, что Неферу пришлось упереться ногами и ухватиться за веревку, чтобы не вылететь назад.
Шабако махнул над головой красным флагом, и они ясно услышали его голос:
– Бак-хер, великий! Вы выполнили все и полностью!
Но Нефер знал, что им уже не наверстать потерянного, и преследователи уже быстро и неумолимо настигали их.
Линия флагов повела их широким кругом на север, вдоль края глубокой пропасти с крутыми обрывами, и вверх по ряду естественных террас, где голая земля была нежного персикового цвета, противоречившего ее жесткой и бесплодной природе.
На ступени третьей и последней террасы стояло более пяти десятков самых выносливых зрителей, поднявшихся наверх из Галлалы. Когда колесница Нефера подъехала, они разразились приветственными возгласами и расступились, пропуская колесницу. Поверхность террасы была плоской и ровной. В центре этого открытого пространства их ждали борцы.
Каждый стоял в собственном круге из окрашенных в белый цвет камней. Нефер подъехал к ним, и толпа побежала следом, выкрикивая одобрительные возгласы и смеясь от волнения. Прямо перед каменными кольцами Нефер остановил лошадей, и два конюха, стоявшие наготове, побежали вперед, чтобы взять их под уздцы.
– Проследите, чтобы они выпили только по одному ведру каждая, – приказал Нефер, спрыгнув вниз. Здесь им впервые разрешалось напоить лошадей, но Нефер не хотел, чтобы их животы раздулись от воды.
Нефер и Мерен быстро сбросили кожаные доспехи и короткие хитоны и остались совершенно голыми в солнечном свете. Толпа загудела от восхищения, увидев их крепкие молодые тела, доведенные тренировками до атлетического совершенства, и кое-кто из женщин низкого происхождения и сомнительной нравственности заулюлюкали и непристойно заплясали от возбуждения.