Чародейка. Часть первая
Шрифт:
Повторяющиеся двести раз зигзаги привели ребят к глубокой подземной расщелине. Освещая перед собой дорогу, Хитра вошла в узкий проход. Скалы, как декором разукрашенные кристаллами, наплывами, друзами, вкраплениями выступали из темноты и нехотя расступались перед ней.
Впереди вспыхнул светляк Растатута, и он закричал:
– Иди ко мне!
Хитра поднырнула под зубастый карниз и, пригнув голову, боясь задеть макушкой острые выступы, пошла на зов. Всюду торчали, переливались в отблесках светляка разноцветные, драгоценные камни. Они отвлекали внимание. Ей захотелось задержаться, постоять и осмотреть скрывающиеся в темноте богатства, но голос Растатута торопил.
– Иди сюда. Здесь интересней.
– Кому как!
– крикнула Хитра и уловила, что крик застыл рядом, заглушаемый непонятно
Чтобы догнать проворного друга, пришлось взбираться по каменной лестнице вверх. Высокие ступеньки предназначались для ходьбы великанов, но никак не детей. Кое-как Хитра преодолела подъём и взобралась на обрыв.
Море огня полыхало под ногами. Расплавленное тесто горных пород медленно, как полноводная река, текло, волоча за собой оторванные и исковерканные, наподобие льдин во время ледохода, плиты и глыбы каменных образований. Они таяли на глазах. Масса выдавливалась из-под земли и превращалась в реку. Шум стоял ужасный. Как из мартеновской печи выскакивали и плюхались на берег снопы искр и медузы раскалённой грязи.
Хитра перекрикивая шум, крикнула на ухо Растатуту:
– А мне не жарко!
– Я позаботился, - ответил он, не повышая голоса.
– Это магма?
– Девочка ткнула пальцем в сторону кипящей и клокочущей реки.
– Она самая.
– Похожа на ад.
– Какой ад!
– Завопил, негодуя, Растатут и прыгнул на одну из плывущих глыб: - Ад вон там!
– Он показал наверх: - Или вот здесь!
– И выразительно постучал кулаком по голове: - Вот здесь! А рая вообще нет! Его не должно быть! Кто придумал рай?! Есть движение и огонь! Огонь и обжигающие чувства. Огонь! Настоящий огонь! Он относится к неизменяемым составляющим. Огонь нельзя превратить в огонь. Он греет всё, что внутри и всё, что снаружи. На поверхности он становится другим! Там он мечется, звереет, потеряв дом! И у него остается два выбора - стать послушным или умереть! Вот почему на белом свете он до поры до времени скрывает свою силу, и тот, кто про это забывает, рано или поздно глубоко раскаивается!
Хитра стояла в безопасности и с опаской поглядывала на него: как он беззаботно скакал с одной каменной «льдины» на другую. В своём танце он забывался и несколько раз пропадал в бушующем водовороте огня, который стремился туда, где ему навечно полагалось застыть и превратиться в мёртвые скалы. Исчезая в кипящем вареве, Растатут надолго скрывался с глаз юной воспитанницы, а потом вновь появлялся и снова лихо отплясывал на горящей под ним земле.
Но в океане огня никуда не терялась и хорошо виднелась на высоком утёсе, невесомая и хрупкая, но неробкая маленькая фигурка девочки. Она догадывалась, что её новый друг не просто так привёл её сюда, чтобы поглазеть на обыкновенные пылающие недра, а для того, чтобы она поняла всю свою значимость. Что никакие силы природы, а тем более зла, не могут её уничтожить, испепелить, стереть в порошок, а значит, вся магия Магистра Смерти не страшна и не представляет опасности.
На обратном пути Растатут показал Хитре подземное термальное озеро. В нём купаться мог один он.
Из него подземная река несла горячую воду в источники рядом с горой и лесом. Здесь вода остывала, и плавать в ней могли уже все притоманы. А Хитре, к сожалению, ради сохранения тайны, разрешалось просто сидеть на бережку и смотреть на воду, укрытую пледом из пара.
Закутавшись в накидку-надевашку, Хитра со своими новыми друзьями часто выходила на прогулку в лес, где каждый старался показать свои способности и передать волшебный опыт друг другу.
По-прошествии какого-то времени Хитра лучше узнала новых друзей и стала хорошо понимать кто на что способен. Она увидела, что русалочка Нечёса очень серьёзная девочка. По всем предметом училась на одни пятёрки. На всех уроках всё у неё получалось добротно, но лучше всего она умела изготавливать разные ткани и шить из них одежду. Одним мановением руки у неё получались изумительные платья, красивое бельё.
Нечёса никогда не сидела на земле. Всегда сидела на нижних ветках деревьев. Этому она научила Хитру. Первое время у Хитры ничего не получалось. Но после неоднократных тренировок, сконцентрировав волю, оттолкнувшись руками от воздуха, ногами
– Подожди, ещё немного подучишься у Нечёсы, и я эстафету приму. Буду тебя учить. Над поляной кружить сможешь как я.
Девочка-Ромашка много помогала Хитре в ботанике. Показывала, где какие растения, как растут. Она знала абсолютно всё из жизни пчёл и других насекомых и в перспективе, когда появится возможность, обещала показать своей новой подруге несравненную пасеку.
С Кудлой у Хитры познакомилась с самым последним, и завязались особые дружеские отношения. Молчаливый, суровый, лохматый и воинственный товарищ: его никто не мог заставить подстричься и разговаривать он много не любил. Только он и Козыля имели при себе наследственное, холодное оружие. Если Козылю оберегал меч, то у Кудлы был большой острый нож, и этим оружием он с ловкостью попадал в любую цель. Хитре очень нравилось, как он кидал его в гладко срубленный пень; подбегал и перекувыркивался через него, при этом превращаясь в волка. Отбежав в сторону, волк возвращался назад, делал кувырок в обратную сторону и превращался в Кудлу. Хитра тоже решила этому научиться. Начала тренироваться кувыркаться на траве, но едва дело дошло до пня - она воткнула в него нож, разбежалась, прыгнула, но испугалась, толком не перекувыркнулась и больно ударилась о корни. Свернулась калачиком и завыла. Кудла подошёл, подал руку.
– Ничего, заживёт. Видишь, уже вой получается, - без тени улыбки сказал он, но за густой шевелюрой игриво сверкнули чёрные пуговки глаз.
Рядом с Пнями располагались комфортабельные хозяйственные постройки, в том числе и конюшня. Ребята научили Хитру верховой езде. Ей досталась буланка (лошадка буланой масти). Всей гурьбой наперегонки они скакали лощинами до синей реки, а обратно лугами и горной тропой. И в продолжение бешеной, дикой скачки воспитанники пещерного питомника никогда не гикали и не кричали. Гробовое молчание всегда сопровождало всадников. Особенно становилось не по себе, когда они тенями врывались под сень глухого и роскошного леса. В глубокой лесной тишине раздавался мерный стук копыт: угрожающий и страшный.
Старательно учила Хитра все предметы, но волшебство она полюбила больше всего. Другого и ожидать не следует. И сама она не понимала, почему ей вдруг захотелось с большим интересом слушать чудодеев питомника, вникать во всякие мелочи и всегда обижалась, если за вопросы её ругали. Чародейки вопросов не задают, слышалось в ответ, но вскоре она к этому привыкла и перестала обращать внимания.
Шиш любил повторять, что не существует волшебной палочки, а есть собственная выдумка, подкреплённая научно-сказочными знаниями, потому, что терпеть не мог, когда упоминали волшебные штуковины общего или многонаправленного действия. Ещё одна учительница - Доля Свет Ладушка возражала ему и растолковывала, что без волшебных принадлежностей, имеющих силу выполнить задуманное желание, чародей не будет чародеем. Но необычные предметы тоже надо уметь изготовить, и помогает этому терпение, свобода и, что немаловажно желание. А правильное применение выдумки и знаний ведёт к обычным волшебным фокусам.
Подспудно Хитра давно догадалась, почему именно её позвали в питомник. Всё дело было в кудесах - так здесь называли приёмы волшебства. Обучать девочку применять на практике чародейство и обязали Долю Свет Ладушку. Суть в том, что придумывать кудесы (а их полагалось обязательно придумывать для каждого случая в пространстве и времени отдельно) вменяло в обязанность определённые данные неразрывно связанные со способностью находчиво выходить из ситуации цейтнота. Для этого надо было чувствовать, что ты кудесишь, а не придумываешь обыкновенную ерунду, иначе ни какого времени не хватит для сотворения волшебства. Притоманы к словам кудес во многих случаях дополняли определённые движениями, а в некоторых случаях им хватало просто движения рук. А девочке больше нравилась стихотворная форма, и она выбрала её. Зачатки этого таланта у неё имелись, а развить это, как говорится, было, делом времени и волшебников.