Чародейка. Часть первая
Шрифт:
Со слезами на рисованных, печальных глазах он смотрел то на Катю, то на лес. Девочка, поражённая всем происходящим, не могла понять, что происходит, ведь со злым волшебством она столкнулась впервые. Но не прошло и минуты, и она сообразила, в чём дело. Что Живой Луже, какая бы она ни была волшебная, нужна помощь, да и крики Портфеля вывели её из замешательства. Катя схватила весло и принялась колотить им ржавые пятна. Это не помогло. Весло шлёпало по пятнам, не нанося им никакого вреда.
– Думай, - затребовала от самой себя девочка, сердито смотря на кипящий вокруг лодки водоём: - Думай… есть!
– Катя встрепенулась: - Портфель,
Друг не подвёл. Крышка открылась как у механической табакерки с чёртиком - под давление пружины. В нём стояла пустая трёхлитровая банка с пластмассовой крышкой. Катя тут же схватила эту банку и поднесла к борту лодки.
– Лужа, спасайся сюда!
– И Живая Лужа фонтанчиком выскочила из грязной жижи, наполнила банку до краёв. Красивые, чистые глаза благодарно посмотрели на девочку и моргнули лучистыми ресницами.
Вокруг деревянной посудины ржавые пятна терзали последние клочки чистой воды. Катя осторожно поставила банку на дно, взялась за вёсла.
Немного времени спустя борт лодки коснулся берега. Девочка с банкой и Брошенный Портфель сошли на землю и побрели в лес.
Расступился, зашумел великий, зелёный бор перед маленькой девочкой. Приподнялись огромные, мохнатые и колючие лапы елей. Откинулись в сторону гнилые, упавшие стволы и ветки. Расплелась поросль, не путалась под ногами, не мешала идти.
Влажность насыщала воздух. Лучи солнечного света кое-как пробивались к почве сквозь крону деревьев. Полумрак окутывал окрест. Тропинка уходила в самую чащу, куда и вовсе не проникало солнце, то теряясь среди травы, то отчётливо петляя среди могучих корней елей на усыпанной сухой хвоей и сосновыми шишками земле. Иногда встречались муравейники необычайно больших размеров.
Брошенный Портфель и Катя упорно шли, не жалуясь на усталость. Посидят, отдохнут. Катя поест, чем Портфель угостит: сосиски в тесте, пирожки, пончики, фрукты, лимонад. И дальше. Банку с Живой Лужей, больной и растерзанной, тащили по очереди.
Солнце давно прошлось по верхушкам деревьев и покатилось за горизонт. Полумрак превращался в ночь.
– Далеко ещё, Портфель?
– Волновалась Катя.
Портфель шёл, пыхтел, молчал.
Раз не отвечает наверно далеко, думала девочка и терпеливо шагала вслед.
Меж деревьев забрезжил огонёк. Путешественники остановились. Портфель замер, прислушался. Катя села на заваленную ольху и поставила банку у ног.
– Кто там может быть?
Заухал филин, а вдалеке ему ответил протяжный вой волка. Портфель ожил и громко сказал:
– Пошли, подруга, это свои. Кажется, я знаю кто. Уже недалеко. Завтра придём.
Через двести метров Катя и Портфель подошли к костру. Огонь без дыма весело играл, пощёлкивая аккуратно нарубленными сухими веточками. У костра сидела очень странная девочка. Растрепанные соломенные волосы и длинный курносенький носик бросались в глаза, а когда Катя поздоровалась, и девочка встала для приветствия, то вышло, что она ещё на голову выше Кати. Ноги обуты в высокие старинные сапоги-ботфорты, в данной обстановке свёрнутые до колен. Девочка по-мужски протянула сухую, но сильную ладонь и назвала своё имя:
– Козыля.
– А меня Катя зовут, а это мой друг - Брошенный Портфель. Хотя больше он уже не брошенный - я же его нашла. Мы идём вместе с ним к Горыне. Я буду там учиться выращивать волшебство.
– Я тоже туда иду, чтобы вместе с тобой учиться и помогать тебе, - Козыля почесала нос: - Устраивайтесь. Утром до цветочной поляны дойдём. Там Девочка-Ромашка нас ждёт. А от цветочной поляны до Пней совсем рукой подать.
Брошенный Портфель предложил Кате подушечку и одеяло. Девочка завернулась в него и удобно улеглась у костра. Посмотрела на небо, увидела среди верхушек ветвистых деревьев много-много мигающих звёзд и залюбовалась ими.
– Интересно, - сонным голосом проговорила она: - Почему в этом лесу комаров нет? Никто не кусает?
Ответила Козыля:
– Потому что ты у него в гостях. Лес тебя принял и оберегает. Ты здесь своя.
– Премного благодарна. А вот ещё вопрос: когда я научусь выращивать волшебство, я кем стану?
Портфель, умаявшись, молчал в тряпочку. Разговор с Катей поддержала Козыля.
– Я думаю, чародейкой.
– А ты?
– А я, наверно, просто квалификацию повышу.
– Это что получается, ты чародейка уже?
– Не совсем так. Я местная, видишь ли, и те состояния, которые вы называете волшебством, во мне изначально заложены, а ты из другого мира, где волшебства днём с огнём не найдёшь. Зато, как говорится, у вас наука и упорный труд.
– Козыля, а вот вопрос на засыпку: когда я стану чародейкой, кто-нибудь чужой со стороны сможет опознать во мне эту способность, пока я сама не пожелаю?
– Есть один секрет или верный способ. Говорят, когда смотришься в зеркало, посмотри себе в глаза. В зрачках всегда видно отражение. У обыкновенных людей оно нормальное, а у чародейки отражение всегда перевёрнутое. Вверх ногами всё отражается, и не так они всё видят и воспринимают. Трудно быть чародейкой Катя в наши дни, ох, как трудно.
– А знаешь, Козыля, когда Брошенного Портфеля не было рядом, вокруг меня подозрительные типы крутились.
– Не тревожься. В обиду не дадим. Известно нам, что это за типы. Спи спокойно, - раздался заспанный голос Портфеля.
Тишина и темнота окутали лес. Лишь костёр потрескивал. Катя и Брошенный Портфель спали, Козыля нет. Внимательно слушала она тишину, поглядывала на девочку.
«Наверно ей предначертано к нам пожаловать: смелая, любопытная, вежливая. Попала в волшебство и виду не подает, словно так и полагается», думала Козыля. «Надо надеяться, что не зря Горыня её к нам пригласила, и, авось, что-то, в конце концов, произойдёт, переменится. Сумеем ли всё поправить? Хватит ли у неё сил выдержать и что теперь с ней будет? Люди последнее время хлипкими сделались. Как трудно стало, почти невозможно найти среди них настоящую душу кудесника. Доняли злодеи коварством и преступлениями: давно пора свои меры принимать».
– Эй, Найденный, - кикимора легонько ткнула Портфель веточкой.
– Ну, чего тебе?
– А мне девочка понравилась.
– Мне тоже. Думаю, что чародейка из неё получится.
– Откуда знаешь?
– Живая Лужа свет любит, вокруг себя не терпит глухой преграды, и, чтобы хоть одну её капельку сохранить и спасти её, что нужно?
– Что-что, стеклянная банка. Ёжику понятно. Вон она стоит.
– Не поверишь, девочка сама додумалась, что банка нужна, а не ведро или бидон, - не подсказывал я ей. Когда я водяную грязь увидел, меня вывернуло и в панику кинуло. Мысли разбежались как мыши при виде кота. Как можно так природу загадить - живописные озерки места красили…