Чародейка

Оленева Екатерина Александровна

Очаровательная улыбка сопровождала сии милые пожелания.

Ледяные руки короля с силой сжали пальцы Надежды, задержавшись на магической безделушке – перстне–артефакте:

– Условный знак, метка богов.

Окинув Надежду быстрым взглядом, король одарил её очередной издевательской улыбкой:

– Жаль, кроме этого знака ничего в тебе больше нет.

– Вы в этом уверены, Ваше Величество?

Вопросительно изогнутая королевская бровь побуждала высказаться до конца.

– В вашем мире играют «В пьяницу»?

– Каждый

второй, – хмыкнул он. – С чего такой странный вопрос?

– Это игра особенная – в ней шестерка бьет короля.

Надежда заставляла себя глядеть прямо в глаза Чархану.

Зрачки в его глазах расширились, руки сжали талию так, будто намеревались переломить пополам.

На какое–то мгновение Надежда с предвкушением подумала – её сейчас поцелуют. Как в тех дурацких романах, что она втайне почитывала…

Лицо короля исказилось.

Резкий толчок заставил, попятившись, упасть в кресло.

Чархан наклонился. Руки его легли на подлокотники, заключая в кольцо рук, словно в капкан:

– Нет во Вселенной мира, в котором шестерка била бы короля, – выдохнул он. – Совет на будущее: не играй в глупые игры с дурацкими названиями. Это может плохо кончиться. Приятного вечера, миледи, – откланялся он.

Дверь за узкой спиной сумасшедшего короля захлопнулась, оставляя Надежду в самых противоречивых чувствах.

Желая вдохнуть свежий воздух, она широко распахнула окно.

Залётный ветер разметал легкие занавески.

***

Коридор освещали факелы. Почти обычные. Только благодаря работе придворных магов они не чадили.

Идти было неудобно. Длинный шлейф все время норовил запутаться в ногах. Во избежание неприятного инцидента с падением приходилось семенить, из–за чего походка приобретала почти азиатское жеманство.

Столы в зале ломились от еды. Аппетитной грудой она лежала на многочисленных подносах. От обилия блестящего металла рябило в глазах. Впрочем, как и от драгоценностей, что придворные сочли нужным на себя нацепить. Причем, нельзя сказать, чтобы кавалеры при их выборе оказались умереннее дам.

На некоторых мужчинах были надеты длинные, до середины бедра, распашные кафтаны с широкими, в виде буфа, рукавами. На других – колеты, сверху донизу застегнутые на пуговицы из сияющих драгоценных камней, с узкими рукавами и высоким плоеным крахмальным воротником. Полукруглые плащи набрасывались сверху на все это великолепие и скреплялись на плече яркой фибулой.

Кто–то из мужчин носил коротко состриженные волосы, другие предпочитали прическу с волнистыми локонами, спадающими на плечи. На ком–то красовались мягкие туфли с заостренными носами; на ком–то – чулкообразные сапоги выше колена.

Одежда дам была ещё более пышной и изысканной.

На помосте циркачи и акробаты выделывали свои па. На них никто не обращал внимания.

Высокопоставленные дамы и господа предпочитали развлекаться

беседой.

– Сегодня за обедом Его Величество выказывали весьма дурное расположение духа, – достигла слуха Надежды тирада франта, разодетого в пух и прах. – Ходят упорные сплетни, что его Сиятельство Светлый Рыцарь в последнее время не в чести.

– Не в чести? – сверкнул в улыбке ровными жемчужными зубами мужчина постарше. – Я бы подобрал другое слово: он в откровенной опале! Остается только порадоваться, что мой клан последние полгода держался в стороне от Сандара.

–А что можно ожидать от человека, готового жениться на бабе, носящей штаны и орудующий булавой лучше меня?

– Последнее совсем не сложно, – поддел франта собеседник.

Зазвенели трубы, и толпа расступилась, открывая взору шестерых пажей, одетых в камзолы из серебряной парчи, увешенных драгоценностями, словно рождественская ёлка – огоньками.

За пажами выступала красивая молодая женщина с высокомерным лицом. Держась очень прямо, она высоко несла голову и вышагивала, презрительно вздернув верхнюю губу, бросая по сторонам надменные взгляды.

– Левантэ! – раздались голоса. – Левантэ де лю Сэ!

Толпа расступалась, давая проход гордой красавице.

– Готов поставить нового жеребца, что приобрел за восемьсот крионов третьего дня, теперешняя фаворотка короля продержится не больше полугода, – заговорщицким тоном прошептал щеголеватого вида молодой человек с черными усиками над пухлой губой и глазами, похожими на черную смородину.

– Спорь, если отыщешь чудака, готового биться об заклад. Все знают любвеобильность нашего государя.

– Но Джинджира проходила в фаворе почти шесть месяцев! – возразил юнец с завитыми кудельками, спадающими прямо на пышные брыжи. – А ведь Левантэ не в пример красивее.

–У Джинджиры были мозги. А у Левантэ кроме бюста да спеси – ничего, – пожал плечами придворный с аккуратной чёрной бородкой.

Глазки буравчики одного из собеседников вопрошающе обернулись к Надежде, и она поспешила отойти.

Двустворчатые двери вновь распахнулись, пропуская Чархана и гепардов, следовавших за ним по пятам.

Присутствующие склонились в низком приветственном поклоне.

Не одарив никого пусть даже мимолетным взглядом, король прошёл к столу.

Паштеты, свежезаваренное мясо, распространяющие волшебный аромат закуски, бархатистые красные вина возбуждали всеобщий аппетит. Надежда отнюдь не являлась исключением.

– Двор в полном сборе, – льстивым голосом проговорил Эмпар, суетясь. – Он рад приветствовать ваше величество.

– Не совсем так, – медоточивым голосом пропела красавица Левантэ. – Право же, дерзость Светлого Паладина постоянно испытывает наше терпение и милосердие. Если бы Ваше Величество прислушались к моим советам, голова наглеца давно покатилась по Мер–де–Грис.