Чародейка
Шрифт:
– Зачем же Дотерран отдал демонам деревню?
– Н–дя, девонька, если я тебе к истории и предыстории начну рассказывать, мы и к рассвету не закончим. Ну, значит так. После того, как Тьма стала сильнее Света, в большинстве городов князьями нарисовались Черные Жрецы. Чем Темная магия от Светлой отличается, сечешь?
– Нет.
– Светлая магия черпает силы у природы – земли, воды, огня, ветра.
– Из стихий, – кивнула Надежда.
– Ну, да. А Черная берёт её из людей. Либо кровь, либо эмоции, либо секс, а лучше всего и то, и другое, и третье. Тогда особенно
Наш лорд воевать собрался. Вот и потребовались ему удача, сила да рать. Сытые, нажравшиеся людской кровушки, демоны, обеспечивали удачу, а мёртвая плоть бывших вассалов – продвижение в земли противника.
– И что? Выиграл войну ваш лорд?
– Выиграл, – мрачно кивнул Сурэй.
– А как же плата за грехи?
– Э, девонька! Плата за грехи идет в мирах, в которых господствует Свет. Мы же в Сумерках. Ещё немного и Тьма окончательно завладеет нашим миром. Таких, как моя деревня, на Ассиорте множество. Люди ещё кое–как сохраняют душу в Светлых землях, потому что лежат они за Синими Лесами. Лавина проклятых разбивается о магию Древних оборотнических кланов. Но магия метаморфов действует с каждым веком всё слабее. «Тень» удлиняется. Проснуться мне ворленой – ничто уже не способно изменить порядок. Быть Ассиорту проклятым окончательно, во веки веков. Увы!
– А с Сандаром вы как встретились? – задала новый вопрос Надежда.
– Да просто. Пришли они в тюрьму, сказали, что нужен проводник до Райского Леса. Если соглашусь, меня не повесят, пока не поймают в следующий раз. Так я и оказался в деле.
Больше они не разговаривали, хотя сон по–прежнему не шел.
Всё тело чесалось. Желание искупаться грозило обернуться навязчивой идеей. Плащ не грел. Мысль о том, что драгоценные ночные часы убегают, что завтра снова в седло и их ждут очередные превратности пути, оптимизму не добавляла.
Когда же Надежде все же удалось задремать, ей приснился кошмар.
Она оказалась в длинном узком коридоре, залитым тусклым синим светом.
В конце коридора стояла высокая человеческая фигура, заключенная в полупрозрачную ледяную глыбу.
Хищная кошка серебристого цвета возникла внезапно, бог весть откуда. Она ощерилась, изготовившись к нападению. Лапы её ударили не по Надежде, а по хрустальной глыбе, распространяя вязь расширяющихся трещин.
Тигрица прыгала снова и снова. От хищного рыка гремело в ушах…
– Вставайте!!! Вставайте, немедленно!
Очнувшись ото сна, Надежда поняла, что оглушительный рев отнюдь не являлся порождением кошмара. Подал сигнал охранный круг.
Товарищи успели подняться и теперь готовились отразить атаку очередного монстра.
– Это Змей из Триона! – истерично кричала Инара. – Ни один круг не способен его удержать. Нам конец!
Световой шар мигал, будто случились перебои с электричеством. Земля осыпалась черными струйками, предвещая неминуемый обвал.
– На выход! – рявкнул Сандар. – Живее!
– Но наверху нам тоже не выжить! – заорала ошалевшая с перепугу магичка. – Это – Райская топь! Сейчас ночь! Наверху – верная смерть!
– Смерть и там – и там. Что же нам делать? – пожал плечами спокойный Паркэс.
– Лучше смерь на земле, чем под землей! Открывайте вход, мать вашу! – заорал Сурэй.
Схватившись за руки, девушки наколдовали нечто вроде луча.
Через секунду–другую в круглое отверстие ворвались запахи дождя и болота.
Надежда, было, устремилась к выходу. Но вскоре поняла, что бежит в одиночестве. Обернувшись, она оказалась свидетелем странной картины.
Комната-землянка исчезла. Вернее, её заслонило нечто необъяснимое: над автомобилем ядовито-красного цвета, со свернутым, превращенным в груду железа, капотом, светился гигантский разукрашенный клоунский рот, одетый в медицинский халат.
После того, как погибли родители, Надежда всегда боялась машин. Боялась смерти пациентов. И боялась клоунов.
Но собранные вместе, страхи выглядели откровенно комичными.
Смех на всех подействовал, точно холодный душ. Очнувшись от транса, никто больше не тратил времени зря – все устремились к выходу.
Лица у друзей вытянулись.
– Ты действительно великая волшебница, – тихо заметил Паркэс. – Раз смогла не испугаться видений, посланных Змеем Триона.
– Просто Змей не понял моих страхов, – хихикнула Надежда. – Они из другого мира. Он их не переварил.
То ухая по пояс в жижу, то проваливаясь по колено в грязь, иногда и вовсе ползком, маленький отряд мужественно продвигался вперед, пока Паркэс не рухнул на землю.
Его правая нога скрылась в блестящем, отвратительно–сером, покрытом слизью, мешке. Антрида и Сандар поспешно содрали с ноги товарища странное нечто.
– Морфэн? – тревожно уточнила подоспевшая Инара.
– Он самый. Джайна! Иди сюда! – позвал Надежду Сандар. – Эта гнусь ядовита. Сумеешь нейтрализовать токсины?
– Вряд ли. Но попытаюсь.
Надежда закрыла глаза.
На сей раз попробовав представить, будто она швея.
Вот перед нею полотно из черно–белых ниток. Черные нитки – болезнь, яд, отрава. Белые – жизнь.
Секунда. Другая.
Придуманное видение стало четким, как картинка на мониторе. Выглядели нити страшно перепутанными.
– Джайна!!! – звал голос.
Но потерять картинку, значило потерять Паркэса.
Надежда расплетала нити, скрупулезно, будто золотую цепочку. Она забыла, где она и кто. Просто расплетала и расплетала нити, пока все черные червяки не исчезли, отделённые от белых.
– Вставай, в бога душу мать! – рычал Сандар.
Отвешенная по касательной оплеуха заставила Надежду широко распахнуть глаза.