Чародейка

Оленева Екатерина Александровна

Король неторопливо отодвинулся, подошёл к высокому стулу. Усевшись, закинул ногу на ногу – тонкая щиколотка легла на острое колено.

– Итак? – вопросил он. – Ты и есть воплощенное пророчество?

Надежда продолжала хранить молчание.

О пророчестве она знала ровно столько, сколько сообщили ей Сандар и Сурэй – то есть ровным счётом ничего.

– Отвечай, когда с тобой говорят.

Голос короля зазвучал тише, но в нём зазвенели колючие льдинки.

– Я не знаю.

– Не знаешь?

Рыжий король упрямо выдвинул

вперёд узкую челюсть.

– Как это понимать – не знаешь?!

Надежда сжала зубы. Дерзкие слова просились на язык, но давать им ходу не следовало.

– Мне ничего не известно о ваших пророчествах.

Переменчивого цвета глаза оценивающе её сканировали:

– Ты не высокого мнения о моей персоне? Так?

Надежда опустила глаза. Зачем спрашивать об очевидном? Чтобы наказать?

– Я жду ответа!

– Хорошо, раз вы настаиваете, – пожала плечами Надежда. – Вы мне не нравитесь, ваше величество, – признала она.

– Отлично! – радостно улыбнулся король будто и вправду услышал для себя нечто приятное.

Он вообще в здравом уме?

Честно говоря, непохоже. Не мудрено, что в стране всё не слава богу.

– Я великолепное чудовище. Этакая блестящая мразь. – голос был бы просто чистый мед и патока, если бы не пренебрежительно–высокомерные нотки в нём. – Людям, однако, так кажется даже занятнее?

– Как скажите, Ваше Величество. Хотя мне всегда казалось, что репутация во всех мирах чего–то стоит и большинство людей предпочитает выглядеть хорошими.

Подскочив на ноги, сумасшедший властелин ударил кулаком по столешнице, от чего та, прогнувшись, с треском разломилась.

То ли удар был сильным, то ли столик – непрочным?

В любом случае Надежда была удивлена и немного напугано столь бурной реакцией на свои слова.

– Ты знаешь, чего мне стоила наша встреча?! – брызгая слюной, визгнул король.

Надежда отрицательно покачала головой, с сожалением осознавая, что недолго ей остаётся пребывать в счастливом неведении.

– Я пожертвовал кучей народом – родным братом! Я заключил сделку с демонами! Судя по безмятежной физиономии, ты представление не имеешь о гадах, верно?

– Имею, – поспешила заверить его Надежда.

Правда, потом добавила:

– Смутное.

– Мне пришлось принести в жертву брата, чтобы открыть Портал. Единокровного брата, представляешь?

Губы короля разошлись в леденящей душу улыбке.

– Рыцари Света отчаянно нуждаются в орудии, способном противостоять Тьме. Тут уж не до мелочей.

Маниакальная улыбка, от которой кровь стыла в жилах, наконец–то сошла с лица Его Величества.

Оно заострилось ещё сильнее:

– Я любил его.

Король отвернулся к окну.

Но после короткой паузы продолжил с истеричной, веселой злостью в голосе:

– Выходит, я продал душу за золотистые бабьи лохмы? За эти чудные глазки?

Усилием воли Надежда не позволила себе отодвинуться. Она застыла, словно статуя. Только на шее

стремительно пульсировала жилка.

– Представь, как я смотрел ему в глаза? Смотрел, пока кромсал тело на узкие ленточки? На кусочки: лоскуток кожи за лоскутком; стружка за стружкой. Представь…

– Вы считаете в этом виноватой меня?! Но я не просилась в ваш мир! Не уверяла никого в том, что могу быть чьим–то секретным оружием. У меня была моя жизнь, моя работа, привычный уклад жизни. Вы по сути всё это у меня отняли. Не спрашивая моего разрешения протащили через болота и через пасти чудовищ. При всём уважении, вы перекладываете свою вину на другого человека, ваше величество, совершенно безосновательно

– Мы уже выяснили, что уважения ко мне ты не испытываешь, так? Тогда к чему сей ложный пафос – «при всём уважении», – передразнил он её.

– Говоришь, тебя зовут Джайна? – совсем уже другим тоном спросил он после небольшой паузы.

– Вообще–то, Надежда. Но если вы настаиваете – буду Джайной. Мне без разницы.

– Меня зовут Чархан.

– Да, ваше величество.

– И я не человек. Это я всё к тому клоню, что мой брат тоже им не был. Такие как мы с ним умирают долго. Очень долго. И очень мучительно, ведь мы почти бессмертны.

Руки Чархана наручниками сжавшись на тонких кистях Надежды, не давая ей отстраниться и отступить.

Горячий язык скользнул в ушную раковину, оставляя влажную дорожку. В этом жесте нечто настолько столь непристойное, гневное и злое, что Надежду замутило от страха.

Слова короля тяжелым эхом отзывались в её сознании, становясь похожими на кошмар:

– Брат оказался обреченным дышать до тех пор, пока последняя капля крови не покинула его израненное тело. Посмотри на меня.

Ущипнув пальцами за подбородок Чархан не оставил Надежде шанса его ослушаться.

– Смотри! Знаешь, почему пришлось пойти на это? Потому что я послушался этих придурков – Сандара с его сумасшедшей шлюхой!

Лицо собеседника оставалось бесстрастным, но под ледяной оболочкой кипела лава яростного разочарования и жажда крови, видимо, составлявшая основу этой тёмной души.

– Вы сделали глупость, Ваше Величество, – хладнокровно, в лицо ему заявила ему Надежда.

Чархана то ли позабавила, то ли обескуражила её прямота:

– Дерзишь?

– Давно ли искренность считается дерзостью?

– Всё зависит от обстоятельств.

– Не знаю, чего вы хотите от меня добиться, но скажу прямо – вы напрасно принесли в жертву брата. Произошла какая–то ошибка. Я – не миссия. И можете хоть живьём меня зажарить, ничего от этого не изменится.

Не смотря на показную браваду полностью изгнать из голоса страх не получалось.

Кто его знает? А ну как примет её слова за руководство к действию?

Смех острыми льдинками рассыпался по комнате. Злобный и отчаянный.

– Не бойся, Надежда–Джайна, не я лишу тебя жизни. Придет время – сама сдохнешь.