Чароплет
Шрифт:
«Какая же?» — Никодимус напрягся в ожидании ответа.
Вздохнув, Франческа с закрытыми глазами вручила ему два слова: «Менструальные боли».
«Фран! — Он негодующе взмахнул рукой. — Я думал, ты серьезно».
Она перехватила его руку, потом взгляд. Улыбка на его лице померкла. Франческа медленно поднесла его ладонь к своей щеке и дрожащими пальцами вложила в другую ладонь вопрос: «Я тебе не опротивела?»
Никодимус притянул ее к себе и поцеловал. Кольцо его рук сжалось плотнее, и Франческа почувствовала, что весь бесконечный потенциал ее тела и разума легко умещается в его крепких объятиях.
У нее отлегло от сердца. Губы Никодимуса, его частое дыхание без лишних слов подтверждали, как она ему нужна. Как тогда в Холодном Шлюзе, они снова боролись с желанием выпить друг друга залпом, вслепую ковыляя к кровати. Не сразу им удалось унять эту мучительную жажду.
Когда наконец они, обессиленные, улеглись рядом, Никодимус заглянул Франческе в глаза. «Тебе действительно предстоит создать вторую ветвь Разобщения? Тайфон не врал?»
Франческа взяла его за руку. «Тайфон не догадывался, кем мы становимся, объединившись. Твоя какография в союзе с моим разумом меняет наши возможности. Будущее становится текучим. Я видела».
«Ты уверена?»
Франческа грозно сдвинула брови, а потом поцеловала его. «Конечно, нет, обалдуй. Как тут можно утверждать наверняка?»
«А если мы совершаем ошибку? Вдруг именно этого демоны и добиваются?»
Франческа ухватила его за плечи. «А если ошибкой будет расставание? Вдруг у кого-нибудь есть пророчество, в котором обалдуй-какограф и прекрасная дракониха находят способ предотвратить Разобщение?»
«Обалдуй?»
Франческа с жарким поцелуем перекатилась Никодимусу на грудь.
«Если такова награда за простое обалдуйство, чем меня порадуют за непревзойденный идиотизм?»
«Покажу, если запрешь дверь».
Никодимус рассмеялся, но тут же посерьезнел. «Фран, ты съела побежденного Тайфона…»
Стыд свернулся внутри ледяным узлом. «Инстинкт, не более. Растерла его в порошок, чтобы он больше не воскресал».
«Ты уверена?»
«Не советую злоупотреблять обалдуйством».
Никодимус не улыбнулся. «Фран, почему ты просто не оставила меня в Холодном Шлюзе? Зачем нужно было, чтобы я пришел в святилище, не подозревая о твоей истинной сущности?»
Она откинула ему волосы со лба. «Изумруд. Ты жить без него не мог. И я хотела, чтобы ты его получил… но на самом деле было бы лучше, если бы ты не жаждал его так сильно. Отказался бы от него».
Никодимус кивнул. «Потому что он не дает мне тебя менять? Моя какография дарит тебе свободу?»
«Да, отчасти поэтому. Сейчас, например, я знаю, что он где-то на тебе».
Никодимус отвернул ворот, демонстрируя изумрудную слезу на серебряной цепочке и, осторожно расстегнув ее, положил рядом с собой на кровать. Франческу моментально бросило в жар — какография вернулась. Она посмотрела Никодимусу в глаза. «Хочу, чтобы у нас всегда было так, как в Холодном Шлюзе».
Он покосился на изумруд. «Я всегда считал его не достающей частью себя. Но почемуто, обретая ево, не чуствую ни чего не обычного».
Франческа провела ладонью по его животу. «За необычным дело не станет, предоставь это мне».
Он рассмеялся красными огоньками. «Сечас наверно не время. Черес четыре часа нужно отправлятся в Звездопад. Сможешь?»
«Четыре часа?»
Никодимус вздохнул. «Богиня Селеста спусскается с Острой горы, штобы правозглосить мою сестрицу Альцыоном. К ее прибытею меня недолжно быть в городе и даже в королевстве».
«Но ведь твоя сестра теперь какограф».
«Кроме Лотанну и нас с тобой никто не знаит что Скиталец отнил у нее спасобность к чарасловию. Вивиан — или как там ее по настоящему зовут — облодает полетическим умом и должжной под готовкой чтобы правит империей. А Триллинон, Вердант и Остро земье уже решили обеденится в империю. Репутацыя Вивиан важнее ее спасобностей».
Франческа обдумала прочитанное. «Ты хотел бы видеть Альционом ее?»
Никодимус посмотрел на изумруд. «Видет Создатель, у нее полу чилось бы куда лушче».
Франческа поразмыслила еще. «Умение колдовать без ошибок не сделает тебя особенным. Твоя особенность в другом».
Никодимус отвернулся к окну.
Она взяла его за руку. «Как будем добираться до Звездопада?»
«Корованом. Дегарн по слал колаборис агентом лиги Звездапада в Звезной академии. Нас всретят впути и праводят до Нагорья, а там по доспеют куззнецы и друиды. Сможеш собраца в такой короткий срок?»
«Мне нечего собирать».
«Хорошо. Мне нужено еще заглинуть в святилише. Отправлю за тобой ково ни будь из кузнецов. Они железно воз намерялись нас охранять — вот и сейчас двое караулют задверью».
Франческа, нахмурившись, оглянулась на дверь и кое-что вспомнила. «Я всегда буду целителем, куда бы мы ни перебрались. Имей в виду. Я не брошу практику».
Никодимус улыбнулся. «Почему?»
«Не представляю другой жизни», — пожала плечами Франческа.
Он поцеловал ее. «И ненадо. Значит будишь целитилем».
Наконец, после долгого ожидания, флаги на авильских дозорных змеях просигналили «Королевской пике» возвращаться в сад ветров на дозаправку чарами. Сайрус привел в действие необходимые тексты — все мышцы ныли, в глаза будто песку насыпали. Завершив патрулирование, «Пика» устремилась на запад.
Сайрусу и остальным иерофантам-монотеистам приходилось работать за двоих. Оглянувшись на капитана Изема, он увидел, что и тот едва не падает с ног от усталости.
Дождь и ветер за это время поутихли, и перелет через Багряные горы получился недолгим. Но когда впереди протянулась зеленая седловина, где разевали широченные пасти бесчисленные ветроуловители, садовая башня показалась Сайрусу какой-то странной. На взлетной площадке толпились пилоты, а в небо уходила цепочка выстроившихся друг над другом змеев. Подойдя поближе, Сайрус разглядел на каждом из них флажный сигнал «Победа!».