Чароплет
Шрифт:
Глядя, как он шумно дышит, Франческа позлорадствовала про себя: пусть распаляется, чем сильнее, тем лучше.
Она покачала головой, и жесткий ворот мантии врезался в шею.
— Я не пытаюсь тобой помыкать, Сайрус. Ты прав, Дейдре доверять нельзя. Но и стражу с маршалом я довериться не могу. Никому не могу.
Сайрус сжал кулаки.
— Прости, Франческа, в этот раз последнее слово останется за мной.
— Нет. И ты меня отпустишь.
— Ты под цензурой. Хватит командовать.
— Не хватит, — сохраняя ровный тон, ответила Франческа. — Ты просто не понимаешь, как сейчас лучше поступить.
— Святой канон! Все, с меня довольно! Пора заканчивать это бестолковое сотрясание воздуха, — рявкнул Сайрус и, поморщившись, прижал ладонь к сердцу. — Ты невозможна.
Его лицо снова исказила гримаса, он потряс левой рукой. На лбу выступила испарина.
— Видишь, Сайрус, началось. Тебе грозит опасность, — озабоченно заявила Франческа. — Послушай же…
— Я не собираюсь тратить время на пустые разговоры! — Повернувшись, он решительно двинулся к пологу. — Вернусь…
Он вдруг схватился за сердце и начал судорожно разевать рот.
— Ты чувствуешь острую боль за грудиной, — сообщила Франческа. — Она перемещается в левую руку и, возможно, в левую половину челюсти.
Сайрус обернулся с перекошенным от боли лицом.
— У тебя колотится сердце. Прошибает пот. Может, даже появился металлический привкус во рту.
— Когда ты успела? — Он сглотнул. — Когда искала заклятье в моем организме?
Франческа кивнула.
— Ты запустила заклинание мне в мозг?
— В сердце.
Сайрус сморщился.
— И как оно действует?
— С каждым ударом сердца кровь выталкивается в аорту и дальше разносится по всему телу. У самого основания аорты от нее ответвляются две небольшие артерии, несущие кровь обратно к сердцу, они называются коронарными. Вокруг твоей левой коронарной артерии обвилась коротенькая фраза на магнусе. Она сжимает артерию, препятствуя притоку крови к сердцу и истощая твои магические способности.
— Пылающие небеса! Как ты посмела… — Сайрус задохнулся на полуслове. — Ты же целитель! Ты клялась никогда…
— Никогда не причинять вреда пациенту, — официальным голосом договорила Франческа. — Но ты ведь не пациент. Сейчас ты мой похититель, собирающийся выдать посторонним сведения, которые несут угрозу Авилу. И та самая клятва обязывает меня любой ценой тебе помешать. А теперь успокойся, отдышись, выровняй пульс и прекрати колдовать, тогда сердцу потребуется меньше крови, и боль уйдет.
Сайрус медленно вдохнул.
— А если я прикажу другому иерофанту обезвредить заклинание?
— Тогда ему придется проявить филигранную точность, — высокомерно фыркнула Франческа. — У тебя под сердцем несколько острых слов. Оторвется хотя бы одно, и…
— Да покарает тебя Селеста и все полубоги ее канона, Франческа! — прошипел Сайрус.
— Я не вправе довериться…
— Ты не умеешь уступать, — прошептал Сайрус, обессиленно закрывая глаза. — Все та же.
Франческе стало совестно.
— Сайрус… мне жаль.
— Ну конечно! — Он снова схватился за сердце. — Хорошо, Фран, ты победила. В очередной раз. Как ты заставила заклинание сработать именно сейчас?
— Испускала сигнальные тексты, — прежним бесстрастным тоном объяснила она. — Каждые несколько секунд сигнальная фраза наталкивалась на заклинание в твоем сердце, приказывая ему повременить. Но после того, как ты подверг меня цензуре…
— Страховочное заклинание, — горько рассмеялся Сайрус, выдыхая прерывисто. — Ты создала страховку.
— Скорее удавку. Это заклинание целители используют в экстренных случаях. Когда нам угрожают бандиты или чарословы-преступники, заставляя исцелить их раненого. И тогда мы накладываем заклинание-удавку на коронарную артерию главаря, прежде чем приступить к делу. Если нас попытаются подвергнуть цензуре или убить, главарь тоже умрет.
— Удавку, значит?
— Ослаблю, когда снимешь цензуру.
Сайрус шагнул к Франческе и дотронулся до свитой в тугой шнур столы, сдавившей виски. Красный шелк лег на плечи. Мантия обмякла, распускаясь мягкими складками, и голову словно окунули в холодную воду — магические способности вернулись. Когда озноб прошел, Франческа послала волну сигнальных фраз в солнечное сплетение Сайруса. Одна из них достигла заклинания, сжимающего артерию, и отдала отменяющий приказ.
— Все? — спросил Сайрус.
— Пока я рядом и не под цензурой, тебе ничего не грозит, — кивнула Франческа.
Сайрус устало потер рукой лоб.
— А если я передам башенному стражу насчет Дейдре?
— Не передашь.
— Проклятье, Фран, и как теперь прикажешь мне жить? Ты так и будешь держать мое сердце на крючке, а если я сделаю что-то тебе неугодное, прикончишь?
Франческа поправила столу.
— Ты клялся защищать Авил. Я клялась заботиться о людях. Нам обоим необходимо выяснить, что угрожает городу. Но действовать нужно с оглядкой. Я надеялась, что не придется прибегать к силе и ты образумишься сам, однако по-хорошему ты сотрудничать отказался. Поэтому заклинание-удавка останется, а решения буду принимать я.
Сайрус помассировал виски.
— Вот значит, что такое на самом деле «оставить последнее слово за собой», — пробормотал он и, рассмеявшись вдруг, посмотрел Франческе в глаза. — Не знаю даже, что страшнее: твое самоуправство, твоя удавка или твои дурацкие каламбуры.
Глава шестнадцатая
Не успел Сайрус освободить от сковывающего заклинания мантию Франчески, как вернулась стажерка с приказом немедленно подняться на взлетную площадку и предстать перед стражем и маршалом. Передала приказ и тотчас скрылась.