Чароплет

Чарлтон Блейк

— Демон, я здесь, — объявила Дейдре.

Тайфон обернулся. Глаза его теперь блестели ониксово-черными, но прочие черты остались прежними: вздернутый нос, тонкие губы, острые скулы. Снисхождение, с которым он на нее посмотрел, вызвало у Дейдре жгучую ненависть, от которой она чуть не подпрыгнула на месте, лишь огромным усилием воли сохранив бесстрастное выражение лица.

— Ну что, моя своенравная дочь? — пророкотал Тайфон. — Стоило оно того? Я полагал, твои самоубийственные выходки уже в прошлом. Столько лет минуло.

— Это совсем другое, — с поклоном разъяснила Дейдре. — Это для Разобщения.

По алебастровому лицу демона сложно было определить наверняка, но Дейдре показалось, что он приподнял брови.

— Тогда изволь объясниться, дочь моя. Каким образом выход из-под моей власти приближает Разобщение?

— Я пыталась защитить плоды наших трудов от безмозглой твари, которой вы доверились. — Дейдре бросила презрительный взгляд на Скитальца, что потребовало отдельного усилия, поскольку глаза не хотели смотреть на слепое пятно.

— Дочь моя, я запрещаю тебе строить козни против… — Дейдре на миг оглохла, когда демон произнес подлинное имя Скитальца.

Чтобы крепче держать чудовище в узде, Тайфон поколдовал над его сознанием, ослабляя пагубное воздействие на того, кто — хотя бы мысленно — назовет Скитальца подлинным именем. Поэтому теперь Скиталец временно оглушал тех, кто мог это имя услышать (или ослеплял тех, кто мог увидеть).

К Дейдре вернулся слух.

— Если продолжишь артачиться, — договорил Тайфон, — я увеличу пребывающую в тебе часть моей души. Ты еще не убедилась, что больше не в силах сопротивляться Разобщению? Ты можешь лишь приближать его.

— Давно убедилась, милорд. И сделаю все, чтобы оно наступило, а также постараюсь обратить в нашу веру мою ненаглядную Боанн. Не сомневайтесь…

Дейдре запнулась на полуслове, и ее повело влево.

Такое уже случалось прежде. От каждого движения Скитальца балконная плита дрожала, как от землетрясения, и чтобы не выдавать себя Дейдре, Скиталец временно парализовал чувствительные к вибрации нервы в ее ногах. Эти же нервы, как она уже знала, отвечали за равновесие, поэтому, когда они отключались, Дейдре могла устоять вертикально лишь не выпуская ноги из виду.

Восстановив равновесие, она обнаружила, что снова оглохла. Это Скиталец что-то вещал.

— Тайфон, — произнесла Дейдре, не слыша собственного голоса. — Я должна… мне нужно вам сказать… — Ее снова качнуло в сторону, но тут разом вернулись и слух, и равновесие.

Тайфон хмурился.

— Что ты делала, когда освободилась?

— Чудовище не слишком с вами откровенно, как я погляжу, — улыбнулась Дейдре.

— Что ты делала? — Тайфон грозно сдвинул брови.

— Вы вознаградите меня за преданность, когда узнаете, — поклонилась Дейдре. — И убережете от мести Скитальца.

Демон смотрел выжидающе.

— Я давно хотела выяснить, каким образом нашему делу служит тихое увядание. Я не могу действовать вслепую, ничего не зная о нашем самом мощном — вы сами так говорили! — оружии. И может быть, теперь, когда я защитила дело Разобщения от мерзкого чудовища, вы наконец расскажете мне про тихое увядание?

На этот раз Дейдре подготовилась к реакции Скитальца — пошире расставила ноги и дождалась, когда вернется слух.

— Ты ожесточила… — Снова мгновенная глухота, скрывающая имя Скитальца. Демон шагнул к Дейдре. — Признайся наконец, что ты сделала?

— Я вывела на сцену Франческу, — улыбнулась Дейдре.

— Без моего приказа? — холодно обронил демон. — Еще не пришло время ранить Никодимуса.

Улыбка Дейдре стала шире.

— Прошу меня простить, но это было необходимо, чтобы… чтобы… — Как же трудно говорить, когда не слышишь собственный голос. — Франческу требовалось задействовать, чтобы защитить и ее саму, и плоды наших трудов. Мне, как главе тайной охраны, стало известно, что Скиталец ловчит. Он вознамерился забрать Франческу себе.

Дейдре умолкла, все еще ничего не слыша. Тайфон показал на Скитальца и что-то произнес. К Дейдре вернулся слух.

— Ты ввела в игру Франческу, чтобы спасти от Скитальца? — Демон смерил Дейдре непроницаемым взглядом.

Она кивнула.

— Франческа скоро отыщет Никодимуса. И исцелит от нанесенной вами раны. А вам я о своих планах сообщить попросту не успела, опасаясь, что чудовище выкрадет или прикончит Франческу прежде, чем моя просьба дойдет до ваших ушей.

Демон не сводил с нее черных блестящих глаз.

— И ты решила выполнить задуманное под шумок, воспользовавшись выходкой Никодимуса?

— Выходкой?

— Никодимус со своими учениками проник в святилище после нападения ликантропов у Северных ворот, а потом прорвался в мою личную библиотеку.

— Простите, милорд, я ничего не понимаю. Что именно произошло?

Демон фыркнул.

— Надеюсь, твое изумление неподдельное, иначе отныне я не верю выражениям твоего лица.

— Не только неподдельное, но и глубочайшее! Так что же все-таки случилось, милорд?

Тайфон рассказал, как Никодимус вломился в библиотеку и едва не настиг его в разобранном состоянии сознания.

— Я должен тебя поблагодарить, дочь моя. Приведя… — снова кратковременная глухота, скрывающая имя Скитальца, — в святилище, ты заставила Никодимуса отступить. Хотя, доберись юнец до меня, его ждал бы большой сюрприз.

Дейдре похолодела от страшной догадки. Неужели она, сама того не зная, помешала Никодимусу ее освободить?

— Милорд, я и не подозревала…

— Разумеется, нет, дочь моя. Но это не главное, главное — Франческа. Расскажи мне, что ты от нее узнала.