Чарующая Целиковская

Вострышев Михаил Иванович

Все эти события и встречи очень увлекали меня, развивали, учили отстаивать свои взгляды и пробивать то, во что искренне веришь. Помню чтение "запрещенных" книг, домашние обсуждения и споры о А. Солженицыне, В. Максимове и других запрещенных авторах, трактатах Бердяева, Лосева, Библии и Евангелии. Помню потрясающее впечатление, которое на меня произвели лучшие, на мой взгляд, произведения А. Солженицына "Один день Ивана Денисовича" и "В круге первом" и роман В. Максимова "Семь дней творения". Начиная со студенческих лет, во мне уже пробудились довольно определенные взгляды, которые я старался заявить и отстаивать. Я обсуждал это со своими друзьями: Колей Стамо, с которым я знаком с 1953 году, когда мы оба въехали в наш дом на улице Чайковского, Никитой Любимовым, Володей Кудряшовым моим сокурсником по Бауманскому институту, Леней Локшиным -

моим старинным другом с форосских времен. Мы устраивали интереснейшие беседы и обсуждения, и в некоторых из них на равных, как товарищ, участвовала мама.

Моя семья

Когда я женился в 1972 году сразу после окончания института, мы все вместе стали жить в нашем доме на улице Чайковского: мама, бабушка, Юрий Петрович, Лида и я. Мы с моей женой познакомились в "Форосе" в 1969 году она там отдыхала со своими родителями. И с той поры мы вместе. Она окончила Московский архитектурный институт, стала архитектором, как мой папа. Когда она впервые появилась у нас в доме, то мама спросила у бабушки, как ей понравилась Сашина девушка. На что бабушка ответила: "Настоящий бриллиант! Только необработанный". И эта обработка, конечно, проходила не всегда гладко. Но, надо сказать, у моей жены мягкий характер, она практически никогда не высказывала ни своих обид, ни претензий. Она умела молчать. И это во многом помогало нам переносить сложные бури, неизбежные в большой семье, где собралось столько разных и темпераментных людей. Но постепенно, с годами, мама и Лида становились все ближе друг к другу и воспылали большой любовью. Многие незнакомые люди даже часто думали, что она Люсина дочка и говорили, что очень на нее похожа. Когда мама была уже тяжело больна, она мне говорила: "Ну вот, слава Богу, мне вас с Лидой не страшно оставить, она молодец и умница". Более того, после маминой смерти именно Лида организует встречи с мамиными друзьями, контактирует с театром Вахтангова, ходит на все спектакли (мне, к сожалению, в силу занятости не всегда это удается). Друзья мамы сейчас отмечают, что Лида переняла у мамы и интонации в разговоре, и мастерство печь пироги, и мысли и суждения об искусстве и театре.

Я хотел бы особо подчеркнуть, что в создании этой книги вклад моей жены очень большой. Она подбирала

фотографии, организовывала интервью автора с мамиными друзьями, обсуждала отдельные главы и документы.

В 1974 году родился наш сын Каро, названный так в честь дедушки. Он всегда называл мою маму Люсей, а не бабушкой. Маме тоже нравилось быть для него не строгим ментором, а подружкой, другом.

Когда Карик учился в двадцатой школе во Вспольном переулке, моя мама часто заезжала за ним после уроков. Там собирались известные артисты: Наталья Белохвостикова приходила за своей дочкой Наташей, Никита или Татьяна Михалковы заезжали за Аней и Темой. Они все учились в одном классе. Такой был "кинематографический" класс. Однако, в отличие от своих школьных друзей, Карик не стал артистом. Когда он, маленький, приходил к Люсе в театр, то говорил: "Люся! Как у тебя здесь красиво! Я хочу тут работать". На что Люся ему твердо отвечала: "Только через мой труп. Хватит в доме актеров".

Карик окончил Международный университет и работает сейчас в солидной английской компании по управлению недвижимостью.

Мы всегда жили вместе. Так хотела мама. Она любила, чтобы семья была большая, чтобы за одним столом сидели и родители, и дети, и внуки, и бабушки с дедушками. И сейчас уже подрастает и бегает по квартире сын Карика Митюша, правнук Люси, которому сейчас четыре года. И вот удивительно - по темпераменту, по горящим глазам он очень похож на свою прабабушку. И что самое поразительное - он так же просыпается и поет по утрам. И так же, как его отец, он зовет свою бабушку (мою жену) не бабушкой, а Лидушей. Он говорит: "Лидуша, девочка моя дорогая". Они вместе читают книги, особенно любят А. С. Пушкина, много строчек которого Митя знает наизусть. Лидуша шьет ему гусарские костюмы, играет на рояле, они ходят в музеи, разговаривают о художниках. Уже несколько раз были в театре, где ему, как и его папе, в детстве все очень

нравится. Когда Митя с Лидушей гуляют по Старому Арбату, то Митя, проходя мимо Вахтанговского театра, обязательно говорит: "Здесь работала моя прабабушка, артистка".

Вообще влияние маминой личности на всю нашу семью огромно и неослабевающе. Мне самому до сих пор, бывает, думается: "Вот сейчас поеду, расскажу Люсе о всех новостях, посоветуюсь как решать ту или иную проблему". Как будто она не умерла, а просто недалеко отъехала. Она, и это не просто

слова, как бы живет в нас вместе со мной, Лидой, Каро и всеми ее друзьями. Она поистине чарующая женщина, можно сказать, в прямом смысле этого слова. Мы как бы взяты в плен очарованием ее мыслей и поступков и зачастую равняем свою жизнь по ней. Из этого плена никому из нас до сих пор не хочется выходить.

Мамины друзья

У мамы было много хороших знакомых и несколько близких друзей. Виктор Курков и Надежда Курапова - ее школьные друзья. Сколько я себя помню, они регулярно собирались и играли в картишки. Это была целая "поэма". С утра перед уходом в театр мама заранее расчерчивала "пулю", продумывала, чем будет кормить картежников, предупреждала меня, чтобы я на нее вечером не рассчитывал. Часов в 6 вечера все собирались у нас в доме и начиналась игра за большим круглым столом в гостиной. Играли по маленькой, как правило "классику", с распасами, бомбами, ответственным вистом, игрой втемную и прочими атрибутами этой игры. Играли азартно, бывало, ругались и рисовали большой "зуб" друг на друга, если кто-то неправильно сходил или ошибся на вистах. Игроки все были сильные, это я понял, когда мама несколько раз играла "на стороне" и, как правило, при этом выигрывала. Игра была настоящее театральное действие, и я любил иногда смотреть за игрой без права вмешиваться и вообще разговаривать.

Были, конечно, театральные друзья - Люда Максакова, полная тезка мамы, тоже Людмила Васильевна. Они любили шутить: "Ах, Людмила Васильевна, я любил вас так сильно, а теперь вы мне кажетесь, как зверь". Л. Максакова дочь известной певицы М. П. Максаковой. Их мамы были подругами, обе семьи были из Астрахани. Л. Максакова, когда пришла работать в Театр Вахтангова, подружилась с мамой. Они всегда жили на гастролях в одном номере, часто встречались вне театра, как могли, помогали друг другу и советом и делом. Эта настоящая дружба продолжалась до самой маминой смерти.

Евгений Рубенович Симонов, артист и режиссер, познакомился с мамой в самой юности. И они дружили со студенческой скамьи до смерти Е. Симонова. Помню великолепные музыкальные вечера у нас дома, когда мама, Е. Симонов и Л. Максакова пели замечательные русские романсы и старинные песни. Кляну себя, что не записал их чудное пение на магнитофон.

Мама дружила в театре с Василием Лановым, который всегда ее поражал джентльменским отношением к женщинам и стойкостью своих убеждений, хотя мама не всегда была с ними согласна. С Григорием Абрикосовым, Николаем Тимофеевым, Галиной Львовной Коноваловой ее связывали не только дружба с юности, но и множество спектаклей, в которых они вместе участвовали. Одним из близких сподвижников мамы стал Вячеслав Шалевич - прекрасный человек и друг. Помимо во многом одинаковых убеждений и взглядов на искусство их связывала более чем десятилетняя работа - спектакль по "Голубой книге" Зощенко - "Коварство, деньги и любовь". Этот спектакль поставил В. Шалевич вместе с М. Воронцовым. Их группа совместно с М. Вертинской, тоже участвующей в спектакле, исколесила не только весь Советский Союз, но многие страны социализма (как правило, в гарнизонах советских войск в этих странах). Они настолько интенсивно ездили, как говорят артисты, "за колбасой" - подзаработать выездными

спектаклями, что у меня одно время было постоянное ощущение, что если я маму не провожаю, то встречаю ее на вокзалах и в аэропортах. Это была сплошная жизнь "на колесе". Сколько сил заложено в увлеченных творчеством людях, несмотря на уже пожилой возраст. Этот спектакль, на мой взгляд, просто замечательный и истинно вахтанговский.

Пользуясь случаем, не могу не сказать на страницах этой книги о Михаиле Александровиче Ульянове. Мне и всей моей семье хочется передать наши искренние чувства благодарности и уважения. Не говоря о том, что это гениальный актер, актер от Бога, это еще и удивительно цельный и отзывчивый человек, настоящий друг, который не говорит много слов, но в трудную минуту приходит на помощь.

Мама много ездила за рулем своего "Москвича", а потом "Жигуля". Приходилось заниматься его ремонтом. На счастье, Слава Шалевич познакомил маму со своим близким другом - начальником станции техобслуживания, милейшим человеком Юрой Каммом. Юра - ярый театрал, влюбленный в творчество мамы,- полностью взял на себя уход за маминой машиной, а потом стал истинным другом нашей семьи. Мы с ним дружим до сих пор, и было несколько тяжелых моментов, когда Юра проявил себя как настоящий друг. Перефразируя пословицу, можно сказать про него: "Не имей сто рублей, а имей одного настоящего друга".