Чарующий вальс
Шрифт:
— Удивительно вкусная стерлядь! Я слышала, ее привезли с Волги.
— Я брошу к вашим ногам все сокровища России, только будьте добры ко мне! — высокопарно ответил царь.
— Добра? — Юлия удивленно взглянула на него холодными серыми глазами.
— Нужно ли объяснять еще откровеннее? Я влюбился в вас с первого взгляда. Ваше имя всегда в моем сердце!
Юлия улыбнулась и покачала головой.
— Быть этого не может. Вы ошибаетесь, сир. В вашем сердце, возможно, найдется место для многих других имен, но не для моего. Кроме того, хочу поделиться с вами своей тайной — я влюблена в другого.
Она почувствовала, как Александр внутренне замер. Графиня намеренно вела себя таким образом, чтобы он не мог питать никаких иллюзий об их возможных отношениях. Она много слышала и хорошо знала о том, как дорого обходится милость сильных мира сего, и твердо решила сразу расставить все точки над «i».
— Вы влюблены в другого? — удивился царь.
Он ошеломленно повторял эти слова, словно не мог осознать, что это правда.
— Да, сир, — радостно подтвердила Юлия. Казалось, вся она освещена изнутри большим чувством, которое может выплеснуться в любой момент. — Я отношусь очень серьезно к любви, сир. По сути, любовь для меня — это жизнь.
— Кто же этот счастливец? — поинтересовался царь.
— Простите, ваше величество, у меня есть веские причины не называть его имени, и, думаю, вы поймете меня.
— Не могу поверить! — В его голосе послышалось раздражение.
— Но это правда, — ответила Юлия. — Зная ваше великодушие, о котором ходят легенды, я надеюсь, вы пожелаете мне счастья.
Увидев, как нахмурился царь, она поняла, что зашла слишком далеко, осмелясь на такие речи. Ужин еще не закончился, но она поднялась из-за стола, сославшись на то, что обещала следующий вальс королю Пруссии.
Юлия склонилась в низком реверансе и направилась в танцевальный зал. Александр в оцепенении смотрел ей вслед, и лишь пальцы его барабанили по столу. Сидевшая справа от него императрица Австрии повернулась, чтобы поговорить с ним, но он, даже не извинившись, вскочил из-за стола и быстро пошел через зал.
Увидев князя Волконского, он кивнул ему, и тот последовал за государем. Они вошли в маленькую пустую гостиную, и князь плотно прикрыл дверь. На Александра было страшно смотреть: лицо перекошено от гнева, покрасневшие уши, безумные глаза.
Он повернулся к князю и закричал:
— В кого она влюблена? Почему мне ничего неизвестно? Какого черта я плачу вам деньги?! Я должен знать все и обо всем! Неужели у вас не хватает ума понять, что мне нужна полная информация о каждом, даже о тех, кому я симпатизирую?
— Я думаю, что речь идет о графине Юлии Зичи, не так ли, ваше величество? — осведомился князь.
— Вы глупец, простофиля! Надо быть последним идиотом, чтобы не понять этого, — неистовствовал Александр.
У него была настоящая истерика, но князь Волконский оставался спокоен: за много лет он ко всему привык, и то, что пугало других до полусмерти, его просто слегка огорчало.
— Прошу прощения, государь, но вы никогда не упоминали, что интересуетесь графиней. Если бы я знал это — вся информация была бы в вашем распоряжении.
— Так говорите, говорите же скорее, кто этот человек, в которого она, как воображает, влюблена! Кто смог преуспеть там, где я потерпел фиаско?! Говорите!
— Я уверяю, ваше величество, что на этот вопрос ответить очень просто, — успокоил его Волконский. — Хотя новая привязанность появилась у графини совсем недавно; она действительно страстно влюблена и очень серьезно относится к чувствам такого рода. Судя по моим донесениям, для нее это не минутное легкомысленное увлечение, к каким мы здесь привыкли.
— Прекратите этот лепет, отвечайте на мой вопрос! Князь Волконский колебался. Он знал, что известие станет смертельным ударом для царя, но выхода не было.
— Графиня любит князя Меттерниха, — тихо сказал он.
— Врешь, пес паршивый! — Лицо Александра залилось краской.
— Это правда, ваше величество.
— Меттерних! Опять Меттерних! Он мешает мне на каждом шагу, и ни один из вас ничего не может сделать с ним. Слышите?! Никто и ничего не может сделать для меня!
— Боюсь, ваше величество, здесь мы бессильны.
— Меттерних… Она любит Меттерниха!
Царь схватил одну из ваз и яростно швырнул ее об камин. Чудесный севрский фарфор разлетелся на множество осколков…
— Будь он проклят! Он отнимает у меня все — даже женщину, которая тронула мое сердце!
ГЛАВА X
Княгиня Екатерина вошла в спальню царя и остановилась у двери. Он прекрасно знал, что она здесь, но делал вид, что поглощен чтением Библии.
Она наблюдала за ним с легкой усмешкой. Затем направилась к нему, шурша бледно-розовым кружевным пеньюаром. Блики свечей играли в ее светлых волосах и придавали ее припухшим глазам таинственное очарование, которое всегда нравилось Александру. Но сейчас он не был расположен к встрече: давно он не чувствовал себя столь отвратительно.
Князь Волконский сообщил ей о своем разговоре с царем и попросил постараться развеять его дурное настроение.
— Государь теряет свою популярность, — говорил Волконский. — Когда он только прибыл сюда, к нему относились гораздо лучше. Вена бурно аплодировала ему как победителю Наполеона. Кроме того, люди искренне верили в его добросердечие, стремление к миру. Но сейчас он сам все портит своим непредсказуемым поведением.
— Да, он трудный человек, — вздохнула Екатерина.