Чары тьмы

Керр Катарина

— Господин! — крикнул первый помощник. — С вами хотят поговорить таможенники.

— Я буду здесь.

На деревянном причале ждали три светловолосых, голубоглазых человека из Дэверри. Их было так трудно отличить друг от друга, как и большинство варваров из Кермора. Когда Элейно приблизился, на их лицах проступило удивление, быстро сменившееся тщательно изображаемой вежливостью. Он к этому привык. Так на него смотрели даже на островах, которые люди Дэверри соединяют под единым названием Бардек. Как и многие люди на его родном острове, Элейно достигал почти семи футов ростом,

он был тяжелым и крупным мужчиной, с кожей густого черного цвета с синеватым отливом.

— Доброе утро, капитан, — поздоровался один из варваров. — Меня зовут лорд Меррин. Я возглавляю таможенную службу их светлости, гвербрета Ладоика из Кермора.

— И вам доброе утро, лорд. Что вам нужно от меня?

— Разрешение обыскать корабль после того, как разгрузка будет завершена. Я понимаю, что это в некотором роде оскорбительно, но у нас проблемы с контрабандой определенного рода. Если вы настаиваете, то мы можем освободить ваш корабль от досмотра, но в таком случае ни вы, ни ваши люди не смогут сойти на берег.

— Я не возражаю. Готов поспорить, что лорд имеет в виду опиум и яды, а я не имею никакого отношения к этой мерзости.

— Благодарю. Мой долг предупредить вас о том, что если у вас на борту есть рабы, то мы не станем ловить их для вас, если они попытаются убежать на свободу.

— Люди моего острова не держат рабов, — Элейно невольно рассердился, но тут же взял себя в руки. — Простите, лорд. Вы не можете знать, насколько это болезненный вопрос у нас.

— Простите, капитан. Я этого действительно не знал.

Два других чиновника казались сильно смущенными. Сам Элейно чувствовал себя неуютно. Он был не лучше их. Для него, как и для них, иностранцы всегда на одно лицо.

— Я должен сделать вам комплимент. Вы прекрасно владеете нашим языком, — сказал Меррин через минуту.

— Спасибо. Видите ли, я выучил его ребенком. Моя семья взяла жильца из Дэверри, травника, который приехал учиться у наших лекарей. Поскольку наша семья представляет торговый дом, то мой отец за проживание брал у него уроки.

— Неплохая сделка.

— Именно, — Элейно полагал, что сделка оказалась лучше, чем может догадываться кто-либо из его собеседников.

После того, как товар выгрузили на причал, одна группа таможенников досматривала груз и спорила с Масупо о сумме таможенных пошлин. Несколько человек обыскивали корабль. Элейно стоял на корме, удобно прислонившись к палубному ограждению, наблюдал, как солнце отражается от морской поверхности, и вдыхал запах моря. Поскольку вода была самой близкой ему стихией, он легко связался с сознанием Невина и уловил мысль старика. Ему потребовалось мгновение, чтобы сфокусироваться. Вскоре на воде выстроился образ Невина.

«Итак, ты в Дэверри?» — послал он ментальный импульс Элейно.

«Да, в Керморе. Скорее всего мы будем стоять в порту две недели.»

«Отлично. Сейчас я нахожусь на пути в Кермор. Вероятно, прибуду через пару дней. Ты получил мое письмо перед отъездом?»

«Да. Печальная новость. Я поспрашивал в различных гаванях, и у меня есть для тебя информация.»

«Прекрасно, но не говори ничего сейчас. Нас могут подслушать.»

«Увидимся, когда ты доберешься до города. Пока мы стоим в порту, я буду жить на корабле.»

«Очень хорошо. О, послушай, в Керморе находится Саламандр. Он остановился в гостинице „Голубой попугай“, очень подходящее название для нашего парня.»

«»Болтливая сорока» — было бы даже лучше. Боже, трудно поверить, что он обладает настоящим двеомером.»

«А чего ты ожидаешь от сына эльфийского барда? Но от нашего Эвани есть своя польза, хотя он, конечно, повеса.»

Образ Невина исчез. Сложив руки за спиной, Элейно в задумчивости начал расхаживать взад-вперед. Если Невин опасается шпионов, значит, ситуация на самом деле серьезная. Элейно чувствовал злость, как и всегда при мысли о черном двеомере.

С каким огромным удовольствием в один прекрасный день он сомкнул бы свои огромные ручищи на шее какого-нибудь гнусного мастера черного двеомера! Но конечно лучше сражаться с ними более утонченным оружием.

Три дня спустя Саркин болтался у таверны на самом краю Дна. Его аура была плотно прижата к телу. Подпирая стену, он ждал курьера. Людям, которые контрабандой Поставляли в Дэверри наркотики и яды, Сарин никогда не сообщал, где именно остановился в Керморе, но они знали, что его следует искать здесь. Потом он обычно отводил их в безопасное место для совершения сделки. Через несколько минут он увидел на узкой улочке тучную фигуру Дрина. Саркин только собирался высвободить ауру и открыть себя, когда из переулка появились шесть городских стражников. Они окружили купца.

— Стоять! — рявкнул один. — Именем гвербрета!

— Что случилось, стражник? — Дрин попытался изобразить улыбку.

— Мы выясним это в участке.

Саркин не стал больше ждать. Он услышал все, что требовалось. Саркин проскользнул за таверну, затем быстро пошел по лабиринту Дна. Он петлял по узким переулкам, лавируя между зданий, затем вошел в переднюю дверь заведения Гвенхи и вышел через чёрный ход. И после этого еще долго запутывал следы, пока наконец не вышел из Дна на северной стороне и не направился в свою гостиницу. Он не сомневался, что Дрин в попытке спасти свою шкуру выдаст все, что знает.

Но задолго до того, как стражники выколотили из Дрина имя Саркина и описание его внешности, Саркин уже выезжал из городских ворот и направлялся на север в безопасное место.

В зале правосудия гвербрет Ладоик проводил полный маловер. Гвербрет сидел за полированным столом из черного дерева под знаменем своего рана. Перед ним возлежал золотой церемониальный меч. По обеим сторонам сидели священники культа Бела. Справа находились свидетель, лорд Меррин, три городских стражника, Невин и Элейно. Перед ним на коленях стояли обвиняемые, торговец специями Дрин, и некто Эдикл, капитан торгового корабля «Яркая звезда». Гвербрет откинулся на спинку стула, раздумывая о представленных ему доказательствах. В свои тридцать лет Ладоик был внушительным мужчиной, высоким и мускулистым, со стальными серыми глазами и высокими скулами — типичный южанин.