Час испытания
Шрифт:
Хлебное вино настойчиво просилось наружу, и бывший торговец был вынужден поспешить во двор. Чем и когда он платил за комнату, Макс не помнил, и денег ни в кошельке, ни в поясе не оказалось. Заплатить за ночлег нечем, и за выпивку тоже. Похоже, его ждёт очень неприятный разговор с Гердой.
Почёсывая спутавшиеся волосы, он ввалился в зал. Внутри было пусто, и только одинокая служанка протирала пыль.
– А где Герда?
– с недоумением вопросил толстяк, тупо уставившись на девушку.
– На рынок ушла, - не отрываясь от работы, ответила служанка.
– Велела вам вот это передать, как проснетёсь.
Девушка
– Господин, позвольте ещё совет?
Максимиллиан неопределённо кивнул, пряча записку в карман.
– Будьте осторожнее, ради всего святого.
Он снова кивнул и, отойдя от окон, с тихим шуршанием развернул записку. На ней корявым мелким почерком было написано:
Приходи в аптеку Бергтера, спроси микстуру от заворота кишок. Это важно.
Толстяк смял записку и бросил обратно в карман. Служанка, не обращая на него внимания, старательно продолжала свою работу. Макс, источая сивушный запах перегара, отправился на улицу.
Солнце сегодня светило особенно ярко. Тучи куда-то пропали за ночь, и теперь небо сверкало необычной для осени голубизной. Многочисленные лужи покрылись тонкой корочкой льда, и дети, весело смеясь, бегали по хрустящему льду.
Аптека находилась неподалёку от площади, и сладковатое зловоние разлагающихся висельников, казалось, было повсюду. Бергтер, низкий мужичок с залысинами на седой голове, стоял за стойкой спиной к двери и проверял имеющиеся препараты, ежеминутно сверяясь с толстой тетрадью в кожаном переплёте. Казалось, он уже привык к запаху и не обращал на него внимания. В отличие от Максимиллиана, который то и дело подавлял приступы тошноты.
– Послушай, Гвидо...
– несколько неприязненно пробормотал толстяк. Он всегда недолюбливал этого скользкого аптекаря, который, по слухам, приторговывал опием, белилами и полынной настойкой, которые дурманят голову.
– Гвидо, мне нужна микстура от заворота кишок.
Аптекарь нехотя обернулся и ощупал Максимиллиана липким подозрительным взглядом. Наконец, он повернулся обратно к полкам и нарочито небрежно произнёс:
– Кажется, в подсобке где-то была. Пошли за мной.
Максимиллиан протиснулся между стойкой и стеной и прошёл следом за аптекарем, который юркнул в подсобку, словно крыса в нору. Повсюду стояли ящики с пузырьками и бутылками, на верёвках под потолком сушились лекарственные растения и незнакомые Максу корешки, плоды и ягоды.
Бергтер остановился перед одним из ящиков и ногой отпихнул его в сторону. Взору Максимиллиана открылся люк.
– Полезай, - скомандовал Гвидо, мотнув лысой головой в сторону люка.
– Зачем?
– недоуменно спросил толстяк, разглядывая дощатую крышку с прибитым кольцом.
– Полезай, а не спрашивай, - устало вздохнул аптекарь, помогая открыть лаз. Внизу было темно, но слышались тихие голоса.
Толстяк подобрался и попытался спуститься вниз. Ступеньки жалобно скрипели, но испытание выдержали достойно. Бергтер закрыл люк, и сверху послышались торопливые шаги.
Внизу оказалось достаточно просторно. На столе горело несколько фитилей,
– Понимаете, надо действовать уже сейчас!
– нетерпеливо ворчал широкий бородатый мужик, похожий на портового рабочего.
– Пока мы медлим и думаем, они убивают и жгут!
Почти каждое слово он сопровождал резким хлопком ладони по столу. Максимиллиан стоял у лестницы и слушал.
– Нужно внедрить к ним своего человека, разведать планы, и только потом переходить к активным действиям, Мирон, - устало повторял долговязый парень с забинтованной головой. Пантей, из цеха сапожников, узнал его толстяк.
– И кого ты собрался внедрять? Кто согласится этим собакам служить?
– тихо рычал Мирон.
– Да хоть я сам, неважно. Главное, разузнать побольше, и использовать это правильно, - спокойно отвечал парень.
– Ты?
– Мирон даже расхохотался от удивления.
– Ты, Пантей? После всего, что они тебе сделали? Тебя же весь город предателем заклеймит, боги проклянут за жену и дочку!
Парень стоял, сжимая кулаки.
– Так я хотя бы смогу отомстить им всем. А если мы просто пойдём убивать каждого чернорясника на улицах, нас быстро схватят и повесят, - процедил он сквозь зубы.
– Мирон прав, медлить нельзя, - раздался звонкий женский голос откуда-то из темноты.
Толстяк с удивлением узнал этот голос. Вот куда, оказывается, ходит Фрида почти каждый день. А не к колодцу, как она говорит.
– И ты туда же?
– Пантей нервно повёл плечами.
– Я думаю, нужно дождаться императорских войск, - произнёс Максимиллиан, стараясь разрядить конфликт.
– А это ещё кто такой?
– со злостью прорычал Мирон, резко оборачиваясь к лестнице.
– Это Максимиллиан, самый уважаемый купец города, - подала голос Герда.
– Был купец, - усмехнулся толстяк.
– Наши общие "друзья" конфисковали весь товар и взяли с меня, как они выразились, особый налог. Жадные мрази.
– А ты знаешь, купец, что император сейчас воюет с наёмниками своего братца-бастарда? Ему совсем не до нашего захолустного Пограничья, - отверг предложение толстяка Мирон.
– Что!?
– у Макса глаза на лоб полезли от удивления.
– А вот что. Слухи давно ползли, а вчера ещё и караван из столицы пришёл. Рассказали.
Максимиллиан вздохнул и опустил плечи. Всё пропало. Пантей внимательно оглядел купца и одобрительно хмыкнул.
– Слушайте, а может, его внедрить? Никто не удивится. Жажда наживы, и купец готов хоть самим демонам служить. Торгаши, они такие.
Бывший купец тактично промолчал.
Вечером следующего дня Макс брёл по площади. Трупы наконец-то сняли, но он знал, что это ненадолго, и вскоре виселица опять заполнится. Впереди высилась чёрная громада замка, словно тоже укрытая поганой рясой. Скоро и Максу придется нацепить одеяние послушника. Каждый вечер захватчики читали во дворе замка свои проповеди. На улицах они тоже проповедовали, но тех, кто заинтересован, звали в замок.