Час испытания

Борчанинов Геннадий

Топор дикаря, тяжёлый на вид, порхал словно бабочка, вынуждая следопыта отступать. На помощь рассчитывать не приходилось, этот здоровяк порубит на куски всех троих, даже не запыхавшись. Тем более сейчас, когда беглецы измотаны предыдущей схваткой.

Гарольд отбивал умелые выпады, отходя всё дальше в болото. Сапоги погружались в грязную жижу, замедляя движение. Дикарь знал, что делал. Он злобно вращал топором, показывая мастерство, и выкрикивал боевые кличи, распаляя себя и пытаясь испугать Гарольда.

Ровио глядел на обезумевшего айвара. В драке

с ним у него нет никаких шансов, но кое-чем помочь следопыту он ещё может. Копьё прожужжало совсем рядом с головой дикаря, но тот даже не обратил внимания, как не обращают внимания на играющих детей. Ровио выругался, и выдрал ещё одно копьё из спины гребца. Оно уже спасло одну жизнь сегодня, может быть, спасёт ещё. Бросок, и снова мимо. Проклиная собственную меткость, Ровио лихорадочно осматривался в поисках оружия, пока следопыт отбивался от ударов гиганта.

Затрещал камыш, и из зарослей, наконец, выбежала Йона. На бегу подобрав топор, она помчалась на помощь к мужу, выкрикивая что-то на родном языке. Дикарь обернулся на крик, и это его сгубило. Клинок одним движением рассёк могучую шею, и айвар с хрипами упал на колени. Девушка подошла к соплеменнику, произнесла несколько слов, и милосердно добила раненого.

Гарольд подставил окровавленное лицо струям дождя и закрыл глаза.

– Что ты ему сказала?
– спросил он.

Йона смутилась.

– Пожелала хорошей охоты. Он славно бился сегодня, - ответила она и Гарольд кивнул, не открывая глаз.

Через несколько мгновений он тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения, вытер клинок полой плаща и огляделся.

– Пойдёмте, - глухо произнес он.
– Я знаю, где тут есть неплохая лодка.

Глава 8

Максимиллиан нервничал. Через полчаса ему предстояло побывать на проповеди главы чернорясников. Как было бы здорово, если бы он был мастером фехтования, мрачно думал толстяк. Одним ударом решить почти все проблемы. Но купец всегда полагался на чужие клинки, предпочитая покупать свою безопасность. В том числе и у Гарольда.

Он сидел в одном из залов графского замка, ёжась от холода. В углу сиротливо стояла жаровня с углями, но этого было мало, чтоб согреть большую комнату. К тому же, из-за множества щелей в стенах, здесь постоянно гуляли сквозняки, холодные, как снежные шапки Облачных гор.

На скамейке рядом сидели ещё несколько "братьев", негромко переговариваясь о выпивке. Аскеза у большинства захватчиков оказалась только показной.

– Яблочный сидр у меня матушка делала, - облизнувшись, рассказывал молодой парень в капюшоне.
– Я завсегда этот сидр с дружками пил, кто больше выпьет. А потом эти пришли, императорские. И нет ни матушки, ни сидра, - судя по вздоху и улыбке, он больше горевал о выпивке.

– А я тут в одной таверне морозное

пиво обнаружил, - в свою очередь, рассказывал другой.
– У нас такое только в самые холодные зимы делают, а здесь, видать, каждый год. Крепкое, как дубинкой по башке.

Толстяк усмехнулся. Местные зимы давно уже перестали его удивлять. Когда в самые морозные дни плевок застывает на лету, только и остаётся, что сидеть дома и топить очаг. И снимать лёд с пива, делая его крепче.

В зал вошёл один из уличных проповедников и устало присел рядом с жаровней, протягивая закоченевшие руки к тлеющим уголькам.

– Как они тут только живут, не представляю, - пробормотал он, ни к кому особо не обращаясь.
– Холодно, как у ледяных великанов в...

Следующие несколько минут прошли в непрерывных обсуждениях местного климата, дрянной погоды и местного населения. Максимиллиан молча сидел, не вслушиваясь в пустую болтовню чужаков. Хоть он и сам не из этих мест, но большую часть жизни провёл в Мариграде. И многого здесь добился. А захватчики нагло отобрали всё нажитое, и ещё были недовольны местными условиями. В крови чёрными волнами разливалась злость, но толстяк сидел, ничем не выдавая эмоций. Только сжатые в кулак костяшки пальцев побелели в кармане плаща.

– Ну что, все в сборе?
– раздался зычный голос из дверей зала.
– Пастырь уже вас ждёт. Идите за мной.

Максимиллиан встал одновременно с остальными "братьями", направляясь к выходу. Чужаки шли, беспечно разговаривая, а те немногие местные, которым посчастливилось оказаться здесь, боязливо осматривались вокруг. Проводник вёл их тёмными коридорами замка, длинными и запутанными. Приблизившись к лестнице, ведущей в подвал, толстяк немного испугался. Недобрая слава ходила об этих казематах. Но, глядя на остальных, бесстрашно спускающихся вниз, купец отбросил свои опасения.

Длинный мрачный коридор освещался несколькими факелами, непрерывно коптящими низкий потолок. Чёрные провалы решёток по бокам, тихие стоны заключённых и острый, бьющий в нос запах нечистот создавали не самое приятное впечатление. Толстяк недоумевал, зачем их сюда привели, но коридор вскоре закончился массивной дверью, за которой оказалось некое подобие святилища. С алтарём, чашей на нём, неизвестными символами, вырезанными в камне, и прочими атрибутами. Макс только не мог понять, было ли это одной из причуд графа, или же чернорясники принесли сюда ещё и свою веру.

Пастырь стоял посреди зала, внимательно рассматривая каждого из вошедших. Пристальный взгляд словно ощупывал неофитов и послушников, выискивая потенциальных изменников. Не укрылся от этого взгляда и толстяк, кожей ощущая чужое внимание.

Все вошедшие явно были здесь впервые, словно стадо баранов толпясь в проходе. Наконец, порядок был установлен, и прибывших разместили по периметру зала, создавая неровное кольцо вокруг алтаря.

– Братья мои!
– тишину прорезал скрипучий голос наставника.
– Сегодня вы вошли сюда, чтобы услышать слово! Слово истины!