Час испытания
Шрифт:
– Иного выхода нет, - отрезал Гвидо.
– Выход всегда есть, - махнул рукой следопыт.
В их сторону галопом приближался всадник на взмыленной лошади.
– Что стряслось?
– окликнул его Мирон, поднимаясь и поправляя перевязь с мечом.
– Сектанты! Из-под земли лезут! На севере!
– крикнул разведчик.
– Я же говорил, - хмыкнул Гарольд.
– Сколько?
– настороженно спросил аптекарь.
– Полсотни, не меньше!
– Отряд, выдвигаемся! Гвидо, охраняйте ворота, чтоб никаких вылазок! Харальд, останешься здесь, -
– Меня зовут Гарольд, - сжал кулаки следопыт.
– И я тебе не подчиняюсь. Поэтому иду с вами. Йона, а тебе лучше остаться. Почини топор.
Дикарка смиренно кивнула, на прощание осенив его знаком, отвращающим беду. Гарольд поцеловал её, поправил повязку на руке и побежал вслед за уходящим отрядом.
Путь оказался неблизкий. Солнце уже село, а повстанцы всё ещё бежали, ведомые конным разведчиком. Сперва они вышли из города, пересекли реку по мосту, и ещё долго шли на север. А когда они, запыхавшиеся и уставшие от долгого бега, достигли нужного места, то сеча уже вовсю шла.
Мирон сразу бросил всех на помощь разведчикам. Чернорясники встретили новых врагов улюлюканьем и криками, но вскоре ход битвы изменился. Горожане, хоть и никогда не бывшие солдатами, шли в атаку ровным строем, неосознанно понимая, что по одиночке их быстро зарубят. Сосед защищал соседа, и разрозненные сектанты ничего не могли этому противопоставить.
Чернорясников вёл в бой смуглый усач, постоянно кричащий на своих воинов, подгоняя их сзади мечом. Сталь сверкала в свете луны, ни разу не обагрённая вражеской кровью. Гарольд презрительно сплюнул. Если это их лучший командир, то даже ватага разбойников возьмёт замок без всяких проблем.
– В бой, сукины дети, в бой!
– надрывался усач, глядя, как строй повстанцев уничтожает его войско, состоящее из бывших крестьян и ремесленников. Все умелые бойцы остались оборонять замок, на случай, если горожане рискнут пойти на приступ.
Гарольд чисто механически махал клинком, превращая убийство в методичную работу. Наконец, он увидел, что перед ним никого нет, и только командир сектантов нерешительно трясёт клинком, явно раздумывая, убежать или встретить смерть как мужчина. Его окружали повстанцы, обмениваясь шуточками и угрозами.
– Оставьте его мне!
– услышал Гарольд свой рёв.
Бешено вращая мечом, он устремился на врага. Усач нелепо выставил меч перед собой, но Гарольд умелым финтом обошёл хрупкую защиту и вонзил остриё в живот чернорясника. Меч выпал из его рук, так и не побывав в бою.
– За Максимиллиана, тварь, - процедил следопыт, поворачивая клинок в ране.
Сектант застонал от боли и упал на колени. Следопыт вытащил окровавленный меч.
– Добей его уже, - посоветовал кто-то из толпы, и Гарольд в последний раз взмахнул мечом.
Голова покатилась по жухлой траве, а из обрубка шеи ударил фонтанчик крови, в свете луны казавшейся почти чёрной. Повстанцы праздновали первую победу за долгое время.
– Живые остались?
– спросил Мирон, обходя поле битвы и вглядываясь в лица погибших.
Один
– Полным-полно, - процедил он.
– Валяются ещё, гады...
– Найди какого-нибудь поздоровее.
К Мирону вскоре привели сектанта, прижимающего к животу отрубленную руку. В свете луны он казался смертельно бледным.
– Где проход в замок!?
– рявкнул Мирон.
Дрожащий парень слабо кивнул куда-то в сторону зарослей ивняка.
– Проверить, - приказал командир.
– Ничего нет!
– откликнулся кто-то через некоторое время.
– Ищите лучше!
– рыкнул Мирон.
– Если люк закрыт, они ничего не найдут, - произнёс Гарольд.
– Он закрыт?
Сектант закрыл глаза и снова кивнул.
– Всё. Прохода нет, - сделал вывод следопыт.
– И что теперь?
– раздражённо буркнул Мирон.
– Штурм?
– Штурм.
Глава 12
Деревушка оказалась гостеприимнее, чем показалось на первый взгляд. Все эти дни Ровио благолепно отдыхал от трудностей пути, изредка помогая Некрасу в домашних делах, знакомясь поближе с деревенскими вдовушками и просто бездельничая. Простуда, словно по волшебству, исчезла, и после дедовского лечения больше не возвращалась, как это обычно бывает.
Про Гарольда он и не вспоминал, полностью выбросив его из головы. За свою жизнь весёлый бородач ссорился с очень многими, и выработал привычку не держать обид. В жизни и так слишком много мрачного, чтобы ещё вздыхать над каждым когда-то обиженным. Так что Ровио неторопливо шёл в Мариград, единственный кусочек цивилизации, совершенно не опасаясь мести. К тому же, в городе легко затеряться. Про свои обещания он уже позабыл.
Прощание с деревенскими выдалось долгим. Сперва дед Некрас устроил небольшую пьянку. Затем Ровио лично навестил каждую из вдовушек. В итоге он тащил на горбу огромный мешок разнообразной снеди и обещание снова навестить женщин.
Дорога, затёртая между сосен, прямая как стрела, вела, несомненно, к городу, но сколько ещё идти - бородач не знал. А спросить об этом у деревенских он благополучно забыл. Уже через несколько тяжёлых дней пути мешок начал показывать дно, а ещё через день там остались только крошки. Погода тоже не радовала, морозными ночами заставляя Ровио прижиматься к костру, да так, что несколько раз одежда начинала тлеть. Он опасался, что снова заболеет, но напасть миновала.
Когда бородач всерьёз начал бояться, что никогда не дойдёт до города и его отправили в неверную сторону, вдали показались ближайшие к Мариграду деревеньки. Ровио стянул там несколько куриц и впервые за долгое время основательно подкрепился. Бодрость духа вернулась, и он радостно взирал на городские стены, показавшиеся вдали.