Час на убийство
Шрифт:
Дейв промедлил, не решаясь рассказать правду или дать понять, как накануне рылся в бумажнике жены, но все же пришел к выводу, что небольшая ложь не принесет вреда.
– Я больше чем уверен, что это не первый чек, выданный ей андерсоном. С какой стати?
Суперинтендант кивнул. Было заметно, что тирада уоллеса произвела на него впечатление.
– Вы абсолютно правы, мистер Уоллес. Помощник управляющего в Колониальном банке оказался нам очень полезным в этом вопросе. В действительности таких чеков было пять.
– Вы говорили с андерсоном?
Перкинс
– Инспектор?
– Мистер Андерсон утверждает, – начал Эдвардс, слегка откашлявшись, – что миссис Уоллес работала на него, так как могла встречаться с множеством людей в магазине сувениров «Хиллсайда», где могла нахадить нужных людей для развития его деятельности в области недвижимости. Он, правда, употребил другое выражение…
– Подсадная утка? – подсказал Уоллес.
– Именно так, сэр.
– Итак Андерсон платил моей жене по сотне в неделю за перспективы в области недвижимости.
– Так он сказал.
– О'кей, – сказал Уоллес, но его надежда стала таять. – Тогда вам быть может известно, что Нейл Бенедикт поставил за неё пятьдесят фунтов и в результате она выиграла вчера больше пяти сотен долларов.
– Мы смогли получить и эту информацию, – сказал эдвардс и начал излагать ту же самую историю, которую Уоллес уже слышал от Бенедикта раньше. – Конечно, здесь могут присутствовать и другие мотивы.
– Вот в этом вы чертовски правы, – поддержал его Дейв. – И он, и Андерсон, и Ник Рэнд весело проводили время с моей женой. Не буду утверждать, что они спали с ней, ведь возможно этого и не было, но могу заметить одно, когда моя жена запускала в когонибудь свои коготочки, она терпеть не могла выпускать добычу из рук. Я не могу винить вас за то, что вы проверяете меня, но не надо останавливаться только на этом.
Перкинс, который, как казалось, не прислушивался к его словам, выдвинул центральный ящик своего письменного стола и стал разворачивать папиросную бумагу. То, что увидел Уоллес, сначала показалось ему крошечными сахарными кристаллами, пока, придвинувшись ближе, он не рассмотрел ещё и треугольный осколок стекла. Перкинс начал свой рассказ, прежде чем он смог догадаться об их происхождении.
– Этот кусочек стекла мы обнаружили в вашей пепельнице. Сегодня днем инспектор пылесосил вашу гостиную, что объясняет происхождение остальных осколков. Этим утром мы обнаружили женский футляр для очков. Он принадлежал вашей жене?
– Если это был черный парчовый футляр, то да.
– Но где же очки?
– Ничего не могу сказать по этому поводу, – заметил Уоллес, припоминая, что нигде их не видел. – Я не искал.
– Причина, по которой я спрашиваю, – сказал полицейский и поднял труегольный осколок, – состоит в том, что нам удалось установить, что это не обычное стекло, а оптическое. Прошлым вечером, когда она вас оцарапала, вы не разбивали её очки?
– Нет, не разбивал. Тот осколок, что у вас в руках, если он был обнаружен в пепельнице, то только потому, что я туда его положил. Служанка наступила на него и порезала свою ногу незадолго до того, как я вышел к завтраку.
Перкинс обдумал его
– Кое-что ещё насчет Андерсона, я могу доказать, что он заезжал ко мне домой приблизительно в то время, когда она, по вашим словам была убита. Ваш медицинский эксперт не уточнял свои первоначальные предположения?
– Вообще-то его у нас называют патологоанатомом, – заметил суперинтендант. – По уточненным данным смерть вашей жены могла наступить в пределах одного часа.
– Между девятью и десятью?
– Именно так. А теперь перейдем к тому, что вы говорили по поводу Андерсона.
– Видели, как его машина сворачивала на дорожку, ведущую к моему бунгало, минит пять одиннадцатого.
– Кто видел? – темные глаза полицейского загорелись живым интересом, и он снова подался вперед.
– Я не стал бы об этом говорить прямо сейчас, но, возможно, буду вынужден это сделать.
– Возможно, вам придется это сделать.
– Все, что я прошу, это не ходить за мной по пятам и немного нажать на Андерсона.
Он выпрямился, ещё не зная, позволят ли ему отсюда уйти, но мысленно он уже скрестил пальцы и продолжал надеяться, что его нерешительность не заметна.
Когда Перкинс встал вместе с ним, у него немного отлегло от сердца, а после его слов он почувствовал себя уже значительно лучше.
– Мы собираемся, мистер Уоллес, – суперинтендант снова взял в руки отпечатанные на машинке страницы, – сделать соответствующие изменения в вашем заявлении. Я попрошу вас зайти ко мне завтра утром, ну скажем к десяти. Вы приедете на своей машине или мне прислать за вами?
– Если я смогу к тому времени предъявить обвинение, то с вашей стороны будет не лишним привести с собой адвоката.
– Неужели? – когда до него дошел смысл этих слов, Уоллес умудрился выжать из себя кривую усмешку. – Вы хотите сказать, что мне потребуется помощь квалифицированного советчика.
– Не исключено. В люблм случае вам будет лучше, если у вас будет кто-то, защищающий ваши интересы. Возможно ваш консул сможет кого-нибудь рекомендовать.
17
Предупреждение суперинтенданта Перкинся произвело на Дейва Уоллеса глубокое впечатление, и когда он вышел на галерею под нежаркие лучи предвечернего солнца, его охватило чувство подавленности и безнадежности. Дейв стал спускаться по длинному пролету лестницы и почувствовал на лице дуновение ветерка, то понял, что рубашка прилипла к его спине. Он быстро скинул пиджак, и постарался отодвинуть ткань рубашки от своего тела так, чтобы туда смог проникать воздух. И только когда уоллес ступил на мощеную мостовую внутреннего дворика, то сообразил, что не знает куда идет. Но он ещё не успел расстроиться по этому поводу, как со стоянки автомашин по диагонали от него раздался гудок автомобильного клаксона, и из опущенного окна машины во втором ряду кто-то помахал ему рукой.