Час Орды. Волчонок
Шрифт:
– Естественно, – тихо произнес Джим, словно самому себе. – То, что французы называли «нойо».
– Сэр? – не поняв, переспросил Гарн, стоящий рядом с ним. Маленький губернатор тоже выглядел удивленно. Научный термин на языке Земли им явно ничего не говорил.
– Неважно, – буркнул Джим.
Он подошел к губернатору.
– Есть ли среди этих лидеров хоть один, с которым ваш брат никак не может ужиться?
– С кем Клуф не может… – Маленький губернатор задумался. Он так стоял примерно с минуту, глядя на посеребренную луной траву. – Нотрал!.. Да, если
– Адъютант, Адок, – сказал Джим, поворачиваясь к двум Старкиенам. – У меня есть для вас особое задание. Сможете ли вы тихо спуститься вниз и привести с собой одного из охранников, но только живого и невредимого, с территории за площадью, занимаемой Нотралом?
– Конечно, сэр, – ответил Гарн.
– Прекрасно, – сказал Джим. – Обязательно завяжите ему глаза, когда вы поведете его обратно… А сейчас, – он обернулся к губернатору, – укажите еще раз расположение людей Нотрала.
Губернатор вытянул руку. Оба Старкиена в ту же секунду исчезли настолько стремительно, что это напомнило их перемещения на Тронном Мире. Прошло немногим более получаса по земному времени, прежде чем они появились вновь. Джим сидел на траве, губернатор стоял возле него, причем даже стоя он был едва ли выше сидящего Джима.
Адок прополз на пост часового и поднялся, а за ним поднялся маленький коричневый юноша, одетый в некое подобие упряжки, смутно напоминающей оружие второго класса Старкиенов. Молодой колониальный солдат был напуган до того, что мелко дрожал. За ним следовал Гарн.
– Подведите его сюда, – сказал Джим, подражая шипящему акценту Высокородных Тронного Мира. Он стоял спиной к заходящей луне, к которой, наконец, присоединилась и вторая. Их объединенный свет позволял разглядеть лицо молодого длинноволосого солдата, но оставлял лицо Джима в тени.
– Знаешь ли ты, кого я выбрал вашим последним и окончательным вождем? – спросил Джим жестким глубоким голосом, когда молодого солдата поднесли к нему на руках два Старкиена.
Зубы солдата стучали с такой силой, что тот не смог вымолвить ни слова в ответ, но изо всех сил стал трясти головой. Джим издал горлом звук презрения и злости.
– Ладно, неважно, – резко сказал он. – Ты знаешь, кто контролирует площадь за твоей секцией?
– Да…
Пленник с готовностью закивал головой.
– Пойдешь к нему, – приказал Джим. – Скажешь, что я переменил свои планы. Он должен взять в свои руки командование над всеми людьми, причем сейчас и без промедления.
Молодой солдат задрожал, но ничего не сказал.
– Ты меня понял? – рявкнул на него Джим. Пленник конвульсивно задергал головой вверх и вниз.
– Хорошо. Адок, проводи его. Мне нужно отдать приказ адъютанту, прежде чем ты уйдешь.
Адок отвел пленника за проволоку. Джим повернулся и знаком приказал Гарну и губернатору приблизиться. Он указал на лагерь внизу.
– А сейчас, – обратился он
Губернатор немного отодвинулся от Джима – будто испуг пленника передался и ему, – и вытянул дрожащий палец в нужном направлении, показывая Гарну требуемый район. Гарн задал ему несколько вопросов о положении границ и повернулся к Джиму.
– Вы хотите, чтобы я отвел нашего пленника туда, сэр?
– Да, адъютант.
– Есть, сэр, – сказал Гарн и исчез в ночи.
На этот раз они вернулись намного позже, примерно, через час по земному времени. Когда Гарн доложил, что отпущенного пленника сразу же окликнули и забрали воины Клуфа, Джим приказал всем быстро уходить с холма к летательному аппарату.
Все четверо бегом спустились вниз по склону. Но Джим успокоился окончательно только тогда, когда они взмыли в воздух, и он приказал Адоку, сидящему за пультом управления, отвести аппарат как можно выше и как можно дальше от лагеря, но так, чтобы за лагерем можно было наблюдать на экране. Адок повиновался. Через несколько минут их аппарат завис на высоте пятнадцати тысяч футов над лагерем и в десяти милях в стороне. Летательный аппарат замер в неподвижности, как облако в безветренный день, как змей на конце невидимой нити, привязанной к сонному лагерю.
Джим неподвижно сидел, глядя на экран ночного видения, расположенный за Адоком, на носу судна. Рядом с ним сидел Гарн, губернатор и сам Адок – и все они смотрели на этот экран, хотя ни один из них – за исключением Джима – не знал, зачем все это нужно.
Долгое время им казалось, что все это наблюдение бесполезно и бессмысленно. Иногда Джим протягивал руку к экрану и переводил обзор на отдельные улицы и кварталы. Большинство зданий были темными. И так продолжалось довольно долго.
Затем, внезапно, возникла яркая полоска света, не ярче вспышки фонаря, почти в самом центре – там, где было расположено здание совета.
– Я думаю… – начал было Джим, но в этот момент Гарн рванулся мимо него и буквально вырвал рычаги управления из рук Адока, посылая аппарат на предельной скорости прочь от того, что они сейчас наблюдали.
Адок, опытный солдат, только в первую секунду инстинктивно пытался удержать управление в своих руках, но почти сразу же сошел с места и уступил его Гарну.
Джим наклонился к Гарну и спросил его на ухо:
– Антиматерия?
Гарн кивнул.
Минутой позже их настигла ударная волна, и летательный аппарат закувыркался в ночном небе, как сорванный ветром лист.
Гарн, сидящий у рычагов управления, стиснув зубы, наконец выровнял корабль. Отделались они сравнительно легко: несколько маловажных деталей было разбито, а губернатор в бессознательном состоянии лежал на полу, и из носа у него шла кровь. Джим помог Адоку поднять маленького человечка и пристегнуть его ремнем к креслу. Как ни смешно, но почему–то ни один из них не догадался пристегнуться поясом, хотя они и ожидали ударной волны.
– Есть ли нам смысл возвращаться обратно? – спросил Джим у Гарна.