Час Пандоры
Шрифт:
За лобовым стеклом не было ничего, кроме черноты. Холлэнд изо всех сил старался удержать «боинг» в ста футах от воды, полностью сознавая, что одна ошибка может погубить их всех. Самолет сотрясался и едва слушался руля. И Холлэнд и Робб подозревали, что под правым крылом серьезные повреждения, но огромный «боинг» отвечал на все контрольные запросы, и у них все еще оставались две гидравлические системы.
Холлэнд понимал – у того, кто пытался их убить, еще будет время найти их. Если ему удастся удержать самолет достаточно близко к воде, он сможет не попасть в поле действия радиолокатора истребителя. Это был чистой воды риск, но больше ему ничего не оставалось.
Он летел влево до тех пор, пока игла указателя курса не уперлась прямо в остров, и Холлэнд увидел, что им осталось сорок две мили. Он прибавил обороты оставшихся двигателей, насколько мог, и опустил нос «боинга» вниз. Скорость увеличилась до двухсот восьмидесяти узлов.
– Ты не собираешься убирать шасси? – спросил Робб.
Джеймс кивнул.
– Мы их выпустили и закрепили. Не будем с этим шутить.
– Понял, – отозвался Робб.
Нападающего не было видно, но они знали, что он где-то здесь. Может быть, он и не один. Но почему? Почему их атаковали? Об этом у них не было времени думать. «Противник» казался привидением в темноте.
– Как насчет сигнала бедствия? – поинтересовался Робб.
Холлэнд покачал головой.
– Это ни чему. Все истребители с острова Вознесения примкнут к нему, чтобы сбить нас.
– Кто он! – задала вопрос Рейчел. Ее голос звучал глухо, в горле у нее явно пересохло. Она вгляделась в центральную панель, широко открыв глаза.
Джеймс Холлэнд покачал головой.
– Я не могу поверить, что это тот же самый парень, атаковавший нас раньше, но если это так, то он своего рода демон, который не оставит нас в покое. Мы и представления не имеем, что это за самолет. Истребители не могут пролететь три тысячи миль без дозаправки.
– Двадцать пять миль, Джеймс. Мы приближаемся.
Дик Робб смотрел, как медленно щелкают цифры, пока они летели к острову Вознесения со скоростью четыре с половиной мили в минуту.
– Тут начало захода на посадку, – продолжал Дик, глядя на карту. – Порог выступает на сотню футов из воды.
Холлэнд кивнул.
– Мы выскочим на нее через три мили.
Он взглянул на линию посадочной полосы, которую Дик Робб вывел на бортовом компьютере. Она лежала в сорока градусах влево от их курса.
– Определи мне точку на экране в трех милях к западу на подходе, Дик. Я ее использую как начало захода.
Пальцы Робба быстро набрали ряды цифр, и крошечная, в виде бриллианта, точка появилась в назначенном месте.
– Мы в восьми милях от нее, – объявил Робб.
– Выступи по трансляции, Дик. Подготовь их.
«Гольфстрим» пролетел на траверсе аэропорта острова Вознесения на расстоянии восьми миль и на высоте тысяча футов. Его радиолокатор оставил в недоумении американских контрактников-диспетчеров, наблюдавших за странными точками, приближавшимися с севера на большой и малой высотах с отключенными радиоответчиками, без разрешения на посадку и без радиосвязи.
– Если бы это происходило во время войны с Аргентиной за Фолклендские острова, – заметил один из диспетчеров старшему смены, – я бы решил, что нас атакуют.
Сигнал, двигавшийся к северо-западу от аэропорта, теперь, казалось, повернул к северу. Пока они наблюдали, самолет пролетел две мили к северу, потом развернулся к югу, набирая скорость, затем снова к северу, замедляя ход, словно дожидаясь чего-то.
Первые лучи начали окрашивать небо на востоке, предвещая восход солнца, но на западе, там, откуда шел сигнал на радиолокатор, не было ничего, кроме чернильной синевы. Диспетчеры на КДП пытались что-нибудь увидеть в свои бинокли, но ничего не разглядели.
– НЛО, как ты считаешь? – спросил диспетчер.
Юрий второй раз повернул на север, когда на его бортовой локатор поступил отраженный от авиалайнера сигнал. «Боинг» почти прямиком направлялся на посадку, как и предполагалось.
– Попался! – воскликнул Юрий.
Он мысленно представил курс – пролететь мимо и быстро вернуться. Лайнер слишком близко подлетел к мелкой воде и острову.
Я не могу ему позволить достичь берега.
Юрий пролетел около полумили за «боингом», потом развернулся и отклонился вправо на шестьдесят градусов. Он едва мог разглядеть неповоротливый призрак лайнера в первых лучах зари. Стеблинко пристроился к цели сзади и поднялся на сотню футов над водой, наводя ракету на левый внутренний двигатель.
Проклятье! Ракетный пилон!
Он забыл пустить его. Юрий протянул руку и вывел его в боевое положение.
Ничего не произошло.
Он еще раз ударил по клавише, потом другой раз, потом третий.
Ох, нет!
За спиной, у кресла второго пилота тоже располагались ряды кнопок. Стеблинко пытался вспомнить, какие из них добавлены для контроля за включением/выключением вооружения. «Это было за креслом второго пилота, – подумал он, – приблизительно восьмой ряд сверху».
Но пытаться дотянуться до них при высоте полета в сто футов граничило с самоубийством. Юрий прибавил тягу двигателям и начал подниматься до тысячи футов, понимая, что он снова попадет в поле зрения островного радиолокатора. Он перешел на автопилот и включил освещение панели, наклонился вправо, пытаясь разглядеть выключатель.
Это ему не удалось. Он выпрямился, чтобы посмотреть за спинкой кресла, пытаясь прочитать названия.
Расшифровке не поддается.
Юрий оглянулся, чтобы проверить оставшееся расстояние. Около девяти миль. Сейчас или никогда.
Он снова вытянулся, его тело почти легло на центральную панель, а автопилот «Гольфстрима» бездумно вел машину на юго-восток.
Слово «пилон» попало в поле его зрения в почти недосягаемом месте.
Вот оно!
Наверняка выключатель здесь!
Юрий потянулся, чтобы коснуться его, но это оказалось слишком далеко. Он вытянулся еще и наконец медленно ощутил, как его палец касается кнопки достаточно плотно для того, чтобы нажать на нее с нужной силой.
Стеблинко сел. Звук выскочившей обратно кнопки достиг его уха.