Чаща
Шрифт:
Некоторые побрели по траншее к проходу и взялись за рыцарей, а заодно и за королеву, пытаясь удержать ее за руки и ноги. Но она играючи отшвыривала от себя мертвецов, а рыцари в доспехах рубили их палашами. Солдаты барона пришли в такой же ужас от заклинания, как и люди Марека; они шарахались от оживших трупов так же, как от неумолимой королевы. А она шла прямо на них. Мертвецы сдержали остальную армию, баронова дружина крушила рыцарей, но королеву остановить не удавалось.
На сорочке ее не осталось ни единого белого пятнышка. Она пропиталась кровью от земли до колена; кольчуга тоже окрасилась
— В бедро, — приказала я, содрогнувшись при мысли об убийстве. Чтобы просто остановить воительницу, этого наверняка хватит. Я указала на королеву — и метнула стрелу.
Стрела нырнула вниз и с ликующим свистом полетела точно в цель. Ударила королеву в ногу, разодрав кольчугу. И вонзилась до середины. Крови не выступило. Королева вырвала стрелу, отшвырнула ее в сторону. Бросила быстрый взгляд наверх, в окно. Я отшатнулась назад. А королева вернулась в гущу боя.
Лицо у меня ныло, словно королева меня ударила. И это знакомое гнетущее ощущение — как будто что-то резко давит над переносицей…
— Чаща, — вслух произнесла я.
— Что?
— Чаща, — повторила я. — В ней Чаща.
Все заклинания, что мы налагали на королеву, все очищения, и святые реликвии, и испытания — все это не имело значения. Я внезапно преисполнилась уверенности. С лица королевы на меня глядела Чаща. Чаща нашла где спрятаться.
Я развернулась к Саркану.
— «Призывание»! — потребовала я. — Саркан, мы должны показать им правду. Мареку и Солье, и всем их людям. Если они увидят, что королевой завладела Чаща…
— И ты думаешь, Марек поверит? — хмыкнул Саркан. Однако ж он выглянул в окно и мгновение спустя проговорил: — Ладно. Стены мы в любом случае потеряли. Заберем уцелевших в башню. И будем надеяться, что врата продержатся достаточно долго, чтобы мы успели наложить заклинание.
Глава 28
Мы вбежали в главный зал и распахнули двери. Люди барона хлынули внутрь: как же мало их осталось — сотня, не больше! Они столпились в зале и на верхних ступенях лестницы, уводящей в подвал, все с ног до головы в грязи, измученные, в лицах отражаются пережитые ужасы. Солдаты были куда как рады укрыться в башне, но от нас с Сарканом они отшатывались. Даже барон посматривал на нас косо.
— Это же не их рук дело, — промолвил он, подходя к Саркану. Его люди обошли нас с двух сторон, держась на почтительном расстоянии. — Ну, мертвецы.
— Нет, это дело моих рук. А если ты предпочел бы лучше потерять последних оставшихся в живых, так и скажи, и в следующий раз я пощажу твои нежные чувства. — Саркан был напряжен до крайности, а я совсем обессилела. Я гадала, далеко ли до утра, но спрашивать не хотела. — Пусть отдохнут сколько смогут, и раздели между ними всю еду, какую найдешь.
Очень скоро сквозь толпу солдат вверх по лестнице
— Они крушат винные бочки и бочки с пивом, — тихо прошептала она мне. — Боюсь, детям там небезопасно. Нешка, что происходит?
Саркан уже поднялся на возвышение и разложил «Призывание» на ручках высокого кресла. Он выругался сквозь зубы.
— Вот только этого нам сейчас не хватало. Ступай вниз и преврати все в яблочный сок, — велел он мне. Мы с Касей помчались в подвальную кладовую. Солдаты пили из горстей и шлемов или просто пробивали в бочонках дыры и подставляли под струю рот или бутыли. Кое-кто уже успел переругаться. Ведь орать из-за вина всяко приятнее, чем орать от ужаса над трупами и потоками крови.
Кася растолкала их с моей дороги; завидев меня, они артачиться не стали. Я подошла к самой большой бочке и коснулась ее ладонями.
— Лиринталем, — произнесла я, устало выплескивая магию. Магия побежала от меня прочь и заструилась по бутылкам и бочкам. Я в изнеможении уронила руки. Солдаты, пихаясь и расталкивая друг друга, рвались к выпивке; пройдет еще какое-то время, прежде чем они осознают, что почему-то не пьянеют.
Кася осторожно тронула меня за плечо. Я обернулась и на миг крепко сжала ее в объятиях, радуясь ее силе.
— Мне надо наверх, — промолвила я. — Береги детей.
— Мне пойти с тобой? — тихо спросила она.
— Береги детей, — повторила я. — А если понадобится… — Я схватила ее за руку и отвела к дальней стене подвала. Сташек с Маришей проснулись и, прижавшись друг к дружке, опасливо поглядывали на солдат. Мариша терла глаза. Я коснулась пальцами стены и нащупала края прохода. Положила Касину ладонь на трещину, показала, где это, вытянула из стены тонкую бечевку, сплетенную из магии, и соорудила ручку. — Толкнешь дверь, уведешь детей внутрь и закроешь ее за собою, — велела я. Потом я взмахнула рукой в воздухе, произнесла «Хатол» — и вытащила из воздуха Алошин меч. И протянула его Касе: — Храни и его тоже.
Она кивнула и перекинула меч за спину. Я поцеловала ее напоследок и побежала наверх.
К тому времени уже все люди барона были внутри. Мои стены нам по-прежнему помогали: Марековы пушки невозможно было навести на ворота. Несколько наших солдат вскарабкались на приоконные скамьи по обе стороны от бойниц и стреляли по неприятелю внизу. На створки врат обрушивались тяжелые удары, один раз ярко вспыхнула магия; послышались крики и шум.
— Они разводят под дверью костер, — сообщил один из солдат от окна, когда я вернулась в главный зал.
— Да пусть их, — бросил Саркан, не поднимая глаз.
Я поднялась на возвышение к нему. Он уже преобразил массивное, похожее на трон кресло в простую скамью из двух сидений с плоским столиком на подставке между ними. Тяжеленный том «Призывания» уже лежал там — выжидающий, знакомый и все-таки странный и чуждый. Я медленно опустилась на сиденье и накрыла пальцами обложку: под золочеными вьющимися буквами ощущалось слабое гудение, словно где-то вдали роились пчелы. Я так устала, что у меня даже пальцы онемели.