Чаша смерти
Шрифт:
— Давай, побыстрее задавай свои вопросы, скоро она вырубится. Извини, нет у меня с собой другого транка. Адрес ее узнайте, домой придется за государственный счет везти.
Домработница слегка расслабилась, и вопить перестала, но ее движения и речь сразу стали несколько заторможенными. Захаров подозвал скучающих понятых — пожилую супружескую пару, живущую этажом ниже, и скорее повел всех по квартире. Выяснилось, что, вроде, все цело, по крайней мере, на первый взгляд. Лишь стол антиквара был подозрительно пуст. Как помнила Анна Алексеевна, на столе всегда лежали красочные альбомы, и еще Владлен Семенович
Следственная бригада опечатала квартиру и загрузилась в машину. Клюющую носом Анну Алексеевну под локотки свели по лестнице и тоже запихнули в машину. Она негромко похрапывала, но каждые пару минут подхватывалась и принималась слабо сопротивляться, сетуя, что вот, на такси и денег-то нет, и она не какая-то барыня, чтоб в такси разъезжать.
Сдав лыка не вяжущую свидетельницу на руки совершенно ошарашенной невестке и подбросив до дома Лизочку, Калачов и Захаров остались в машине вдвоем. Шофер давно отпросился и слинял домой. Калачов помялся и заявил напрямик:
— Слышь, Юрка, надо Кузина прям завтра брать и колоть, пока не опомнился.
Захаров повернулся к участковому и покрутил пальцем у виска.
— С какой это стати так сразу брать Кузина? Теперь ведь не 37 год на дворе!
— А с такой вот стати! Ты только, Юр, руками не махай, а крепче за руль держись. И не спи. И скорость сбавь. Куда нам торопиться-то? На тот свет поспеем, а в случае задержки клиенты подмогнут по дружбе! — Калачов хохотнул. — Суди сам. Кузина видели соседи уходящим с большой сумкой, тяжелой, между прочим! А у антиквара со стола исчезли большие альбомы, какие-то предметы и запас старых газет из прихожей. Наверняка Кузин в своих бизнес-махинациях запутался и решил поправить дела: богатенького дядюшку пришил и вещички перекупщикам потянул, в старые газеты завернув. Ты верь моему оперативному опыту! Хватай его скорей, а то уйдет, ищи-свищи его потом-то.
Захаров сонно покосился на участкового и длинно зевнул.
— Да куда он, на х…, денется?! Возьмем…
— Эй, Юр, за руль крепче держись, на дорогу смотри и не спи. Куда, на х…, несешься?! Я же говорю: на тот свет всегда поспеем.
Калачов пошарил по карманам в поисках сигарет, нашел пустую пачку из-под «Явы», раздраженно скомкал ее и выбросил в приоткрытое окно, с силой потер ладонями лицо. Юрий устало сказал:
— Ладно, Антоныч, завтра этим козлом займемся. А сейчас по домам. Спать.
–
ГЛАВА 5
Захаров намочил водой из графина носовой платок и приложил ко лбу. Его с утра мучила жестокая головная боль — следствие то ли хронического недосыпа и переутомления, то ли второй день продолжающегося скандала в семье. Юрий глотал горстями болеутоляющие таблетки, но они помогали в лучшем случае на полчаса, а потом боль вновь вгрызалась в лоб с удручающим упорством.
Светка с любимым отпрыском наехали на Юру со страшной силой, и все требовали, требовали, требовали: то денег, то его постоянного присутствия в доме, то чтобы не мешал, то духовной близости, то еще чего-то непонятного. Светка то топала ногами и била посуду, то рыдала и грозилась уехать к родителям в родную Тьмутаракановку. Похоже, жена сама не знала,
К деньгам, нарядам, и прочему в этом духе Светка всегда была достаточно равнодушна. Что касается недостатка внимания к семье, то Захаров обычно чувствовал себя дома чуть ли не лишним: у Светы была ее любимая работа на местном канале телевидения, вечерами и по выходным в доме толклись толпы подружек, вечно она бегала на какие-то дни рождения, встречи, посиделки и кружкИ.
Захарову на этих сборищах было нестерпимо скучно. Да, ради Светки он сходил туда пару раз и закаялся: все болтовня о тряпках, сериалах да сплетни о незнакомых ему приятельницах. Да еще Светкины подружки все как одна на него вешались. Впрочем, они так вешались на всех попадающих в поле зрения мужиков. Но Светка этого понимать не хотела и всякий раз устраивала Юрию дикие скандалы.
Отпрыск Ванька раньше тоже, как будто, в обществе родителей не нуждался, наоборот, все норовил улизнуть во двор, в компанию разновозрастных, в меру распущенных пацанов и девиц. А в последние дни, как назло, со своей тусовкой завязал, ныл и требовал внимания и общения.
Да еще, вдобавок ко всем неприятностям, в те короткие часы, что удавалось урвать для сна, Захарова одолевали кошмары. Они не запоминались, оставляя после себя только ощущение ужаса и холодный пот, но заставляли подпрыгивать на кровати чуть не до потолка по несколько раз за ночь.
«Светку в санаторий надо, в нервный, на месяц, психику подлечить, Ваньку — в трудовой лагерь, хватит ему дурью маяться; дела закрою, выдеру у Носорога отпуск и отосплюсь», — решил Захаров. Он с отвращением посмотрел на сидевшего перед ним здоровенного парня, восемнадцати лет, несудимого, с туповатым выражением лица, небольшими, прозрачными голубыми глазками, со светло-русыми волосами, остриженными почти наголо по современной молодежной моде, с накачанной мускулатурой, в черной майке с клыкастым черепом. Такую, что ли, Ванька жаждет?.. На предплечье — татуировка, какой-то вроде кактус и орнамент, называемый татуировщиками «кельтским»…
Захаров поймал себя на том, что машинально составляет словесный портрет парня, в коем сейчас никакой нужды не было, еще больше разозлился, тряхнул головой и забарабанил пальцами по столу.
— Ну что, Кузин, будешь сознаваться?
Парень набычился.
— В чем сознаваться-то?
— Ну, как в чем? Совсем глупый? Под олигофрена косить собрался?
— Под кого это косить? Ничего я косить не собираюсь! Ничего не делал, шел домой, тут подбежали, хватают, руки выкручивают, головой об тачку приложили, фингал вот, смотри… Я еще найду на вас управу! В суд на вас подам, вот! И, это, как его, согласен говорить только в присутствии моего адвоката… Не в чем мне сознаваться!
Захаров устало вздохнул.
— Как не в чем?! А в убийстве и ограблении гражданина Шаповала Владлена Семеновича, дядьки твоего родного, между прочим?!
Кузин выпучил глаза.
— Ты чего, начальник, совсем офигел?! Не убивал я дядьку! Ну, да, я видел, что помер он, так это от сердца, сердце у него больное, этот, как его, инфаркт, между прочим, был два года тому… Я и врача вызвал…
— У потерпевшего Шаповала на затылке гематома, причина смерти — удар по голове.
Парень побагровел.