Чаша Владычицы Морей
Шрифт:
— По нескольким причинам, Сэнди, — вздохнула Элизабет. — Во-первых, мне нужно было нечто, ценимое колдунами, дабы в крайнем случае расплатиться за помощь. Золото не так уж много значит для тех, кто владеет магией. Во-вторых, я очень боялась, что Хаген, узнав о твоем участии в отбытии его дочери с Оркнейских островов, все же найдет способ погубить тебя. В этом случае я смогла бы вернуть тебе жизнь. Ну, и в-третьих, когда я прикоснулась к Чаше, еще не решившись окончательно на кражу, то будто почувствовала ее волю, желание покинуть замок вместе со мной. — Молодая женщина помолчала, все остальные тоже ничего не говорили. — Прости меня, пожалуйста, братец. Я бы никогда не взяла ее, если б знала, какой опасности подвергну тебя и тех, кто тебе дорог.
— Ну что ты, Эли, ты ни в чем не виновата. Точно также мама могла бы извиняться за то, что оставила тогда колдуна у себя. Или за то, что вышла потом замуж. Никто из нас не в состоянии предугадать последствий большинства своих поступков. Если уж мне и винить кого, так это Хагена. Я не сделал ему ничего плохого, а он ненавидит меня, как кровного врага. Если б ты не взяла Чашу, он нашел бы к чему прицепиться. И потом, зачем он вынудил тебя использовать волшебную посудину? Ты наверняка вернула бы ее в обмен на мою свободу.
— Конечно, вернула бы, — ответила Элизабет. — Но он никогда об этом не заговаривал. Возможно, ему просто в голову не пришло. Он часто судит о других по себе. Тебе, Сэнди, он завидует. Никогда не мог равнодушно смотреть на твою легкость в обращении с женщинами. А уж ваш союз… У Хагена и с женами не ладилось, и друзей никогда не было.
— Значит, Чаша не так уж ему нужна? — поинтересовался Мартин. — Важен предлог?
— Отчасти, — ответила дочь колдуна. — Чаша нужна ему, она увеличивает его силы, и без того не маленькие. Ну, и для престижа. Он очень гордился, что в свое время завладел такой диковинкой. А искать ее во второй раз бессмысленно: она не дается в одни руки дважды, это не раз проверяли. Можно только подарить ее бывшему владельцу.
— Ты знаешь, как Хагену удалось найти Чашу? — спросила Кэтрин.
— Нет, — покачала головой Элизабет. — Он об этом не рассказывал. Но, думаю, не последнюю роль сыграло то, что у него нет никого, кем бы он по-настоящему дорожил. Охота за Чашей — игра очень жестокая.
Сэндклиф, Мартин и Кэтрин вопросительно смотрели на сестру капитана. Та вздохнула и снова стала рассказывать.
— Колдуны, желающие завладеть Чашей, быстро узнают, когда она покидает очередного владельца и чаще всего могут проследить, где она появляется. При воскрешении, исчезновении и материализации в другом месте происходит всплеск магической энергии, который легко засечь с помощью… — Элизабет заметила на лицах гостей непонимающее выражение, и улыбнулась. — Простите, вся эта волшебная премудрость вам ни к чему. Попытаюсь объяснить проще.
Хаген не использовал Чашу, поэтому никто не подозревал, что она покинула замок на Оркнейских островах. Я, как и раньше, оставалась в безопасности. Всем известно: Хаген не станет ради прижитой неизвестно от кого дочери расставаться с такой ценностью. Мне однажды довелось краем уха услышать страшилку, как Нейл выражается. Говорят, колдун отказался воскресить очень близкого человека вскоре после того, как стал очередным владельцем магической вещицы. Наверное, сделав такой выбор, Хаген окончательно утратил способность любить… — Эли вздохнула. — Как только я оживила Нейла, Чаша исчезла. Все заинтересованные, узнав об этом, кинулись в погоню. Колдуны без особого труда определяют, где появляется волшебная вещица и отправляются туда. На месте обычно присходит потасовка, в результате Чашей завладевает кто-то один. Тогда начинается охота на дорогих ему людей. Владельцу Чаши какое-то время удается оберегать их, но, как говорится, ищущий да обрящет. Близкого человека убивают или подстраивают его гибель, владелец использует Чашу, она исчезает. Дальше все начинается снова.
Сэндклиф, слушая сестру, мрачнел все больше. Когда она умолкла, капитан сказал:
— Я буду искать один.
Не успели Кэтрин с Мартином возмутиться, как заговорил Нейл:
— Это бессмысленно. Даже мне, недоученному колдуну, не составит труда заглянуть к тебе в сердце и за пару минут выяснить, кто тебе по-настоящему дорог. Потом переместиться, убить этого человека, вернуться за тобой, и Чаша опять свободна. Мы могли бы защитить Кэтрин, останься она у нас, — он вопросительно взглянул на девушку, та решительно помотала головой.
— Я тут подумал, — проговорил Мартин. — Если колдуны сразу узнают, где появилась Чаша и могут оказаться на месте в считанные секунды, у нас нет никаких шансов. Разве что отнять или украсть ее. Но и это почти невозможно, учитывая как часто она меняет владельцев. Хаген, похоже, не столько хочет вернуть Чашу, сколько отравить нам жизнь.
— Скорее всего, — согласилась Элизабет. — Но в этот раз у вас есть преимущество перед остальными охотниками. Исчезнув из моих рук, Чаша объявилась на Континенте.
— Поясни, сестренка, в чем преимущество? — Сэндклиф совсем пал духом.
— А в том, Сэнди, что на Континенте колдуны не пользуются магическими способностями. Это строго запрещено Кодексом, а нарушать его поостережется даже Хаген.
— Но он же забирал нас с тобой в свой замок с морского берега в Алтоне, — удивился капитан.
— В Кодексе есть ряд исключений. Одно из них: обеспечение безопасного путешествия детям. Но и тут нужно соблюдать множество предострожностей. Если б Хаген забрал нас средь бела дня с главной улицы рыбацкой деревушки, ему бы пришлось отвечать по всей строгости.
— Если колдуны не могут пользоваться магией на Континенте, почему бы нам не вернуться в Алтон? — предложил Мартин. — Там безопасно.
— Не совсем, — сказала Элизабет. — Ваша троица слишком зацепила Хагена. Он будет портить вам жизнь немагическими способами, нанимая подручных, да еще попытается выманить с Континента.
— И потом, Марти, как ты представляешь себе наше совместное проживание втроем на глазах алтонского дворянства? — спросила Кэтрин. — Ты и на Джибролте все время старался спрятаться.
— Мы могли бы обосноваться в каком-нибудь другом государстве… — начал было Мартин.
— Какая разница? — пожала плечами девушка. — К тому же Сэнди наверняка не сможет без моря и своего корабля, а, значит, до него Хагену не составит труда добраться.
Молодой человек взглянул на друга, тот кивнул и виновато проговорил:
— Я мореход, Марти. На суше мне делать нечего. Это для меня будет как твой плен у медведей.
— Может, тебе стать смотрителем маяка? — предложил Нейл.
— Может, и стану на старости лет, если доживу, — сказал Сэндклиф без улыбки. — И потом, Эли права: Континент — не убежище. Хаген так просто не отстанет.