Чаша Владычицы Морей
Шрифт:
Мартин, любивший посмотреть, как Сэнди дурачится, смеялся, уже не скрываясь, Кэтрин тоже развеселилась. Кеннет огорченно покачал головой.
— Ненадолго тебя хватило.
— Если пожелаете, магистр, с вами я буду изъясняться только в такой манере. Я вам обязан благополучием любимой и друга, и, возможно, своей жизнью.
— Было бы иногда приятно слышать от тебя цивилизованную речь, но мне совсем не нужно, чтобы ради старческих причуд ты ломал свою природу.
— Спасибо.
— Сэнди, ты запросто можешь давать в столице уроки изящной словесности, — сказала Кэтрин.
— Нет уж, Кэт. До твоего фамильного замка я, возможно, когда-нибудь доберусь, но в столицу ты меня не затащишь, — фыркнул он.
Путешествие завершилось без приключений. Еще два раза корабль Сэндклифа попадал в шторм, но обошлось без серьезных повреждений. Через два месяца плавания «Дочь Океана» бросила якорь в порту Андовера, города на южном побережье княжества Стонтор.
XI
Кэтрин, как ни понравилось ей морское путешествие, была невероятно счастлива ощутить под ногами твердую землю. Сэндклиф заметил это и не упустил шанса подколоть подругу:
— Кэт, ты, похоже, и впрямь прирожденный мореход. Радуешься, как дитя, ступая на сушу после длительного плавания. Но готов спорить, через месячишко тебя так в море потянет — аж выть захочется.
— Тебе виднее, Сэнди, — усмехнулась она. — Если что, завоем вместе.
Визит в Стонтор был не первым для Кеннета и обоих мужчин Кэтрин. Правда, знакомство Сэндклифа с княжеством ограничивалось несколькими портовыми городами, в число которых входил и Андовер. Мартин однажды сопровождал торговый караван из лежащей на востоке соседней Подлунной империи в северные области Стонтора. Колдун бывал здесь не раз, проводя какие-то исследования в обширных болотах, занимавших чуть ли не треть территории княжества. Во время плавания путешественники обсудили план действий по прибытии на место, поделились друг с другом сведениями о стране и ответили на вопросы любопытствующей Кэтрин.
Девушка внимательно выслушала информацию о нравах и обычаях Стонтора, но еще больше ее заинтересовали повестовования Кеннета о Подлунной империи. Восточное государство населял народ, с представительницами которого Кэтрин уже довелось познакомиться на Джибролте. Это были те самые «лисички», содержавшие полюбившуюся ей купальню. Подлунная имела большую территорию: император властвовал над всей восточной частью Континента, по площади равной десятку Алтонов. Проживавшие там люди внешне очень отличались от жителей других стран, да и культура у них была своеобразная. Больше всего воображение Кэтрин поразил рассказ о защищающей западные границы Подлунной каменной стене высотой никак не менее чем в четыре человеческих роста. Ширина ее позволяла трем конникам ехать в ряд. На равных расстояниях по всей длине стены находились пограничные посты с достаточным количеством хорошо обученных воинов. Титаническое сооружение надежно ограждало Подлунную от вторжения чужеземцев. Император, располагая большой густонаселенной территорией, мало интересовался западными соседями. Общение шло главным образом через море и сводилось к торговле. В политических и военных союзах Подлунная не нуждалась, поэтому ее порядки в корне отличались от принятых в других странах Континента. В частности, там разрешалась магия, вернее, пользование магическими предметами. Портовые города были открыты для некоторых видов нелюдей, но колдунов император, как и прочие властители Континента, не жаловал, так что все ограничения Кодекса действовали и на территории Подлунной.
Княжество Стонтор тоже отличалось от западных соседей. Климат здесь, как и во многих других странах Континента, был мягким. БОльшую часть территории покрывали леса. Даже в топях росли огромные болотные кипарисы, чья древесина, удивительно прочная и устойчивая к гниению, высоко ценилась. Дома стонторцы строили из бревен, здания из камня и кирпича встречались не часто. Кэтрин и Мартин, привыкшие к каменным замкам Алтона, так до конца и не поверили в рассказ Кеннета о том, что часть княжеского дворца сложена из стволов огромных дубов. Но здешняя архитектура и не имела отношения к цели их путешествия. Гораздо важнее было познакомиться с местными обычаями. А они оказались не слишком благоприятны для их троицы. В Алтоне никто б не обратил особенного внимания на их компанию, называй Кэтрин прилюдно одного из своих мужчин «милый», а с другим обращайся просто по-дружески. И никого бы не удивили слишком откровенные взгляды, которыми обмениваются девушка и приятель ее «милого». Не повезло парню, подружка попалась чересчур любвеобильная, что ж, случается. При алтонских свободных нравах такие «треугольники» почти в порядке вещей. Конечно, если б Мартин, капитан и их подруга не скрывали, что живут втроем, и мужчины при этом остаются друзьями, просто друзьями… Вот это уже вызвало бы возмущение общественности.
Здесь, в Стонторе, имелись свои особенности. Незамужняя женщина могла многое себе позволить в смысле занятий, обеспечивающих хлеб насущный. Даже к выбравшим древнейшую профессию относились почти с таким же уважением, как к любым другим зарабатывающим на жизнь женщинам, портнихам или кухаркам, к примеру. Более того, представительнице прекрасного пола, ежели у нее имелись способности и склонность, разрешалось стать воином, учителем, целителем, да почти всем, чем пожелает. Другое дело, что шансов на замужество у такой дамы оставалось немного. Да, работающих женщин уважали, ценили, любили, наконец. Но очень редко на них женились. Конечно, попадалось немало женщин, ставших работать уже после замужества. Это не возбранялось, поскольку замужняя шла на такое лишь из-за стесненных материальных обстоятельств. В идеале сочетавшаяся браком женщина должна была сидеть дома, рожать детей, вести хозяйство и ублажать мужа. Появляясь на улице, ей надлежало с головы до ног кутаться в максимально просторные одежды. Лицо оставалось открытым, но ни один волосок не должен был выбиваться из-под платка или накидки. Существовали и еще кое-какие раздражающие Кэтрин ограничения.
Получалось, выдавать себя за жену или подругу одного из своих мужчин она не могла. Конечно, она иностранка, это заметно с первого взгляда, но, приезжая в чужую страну, следует хоть чуть-чуть придерживаться местных обычаев. А они не поощряли бойких бесед на публике даже с собственным супругом, не говоря уж о еще двух спутниках мужского пола. И потом, Кэтрин не могла отправляться в опасное путешествие закутанной в широченные тряпки на манер скорбного привидения из какого-нибудь заброшенного замка ее родины. Гораздо сподручнее ехать в мужской одежде, не ограничивающей движений в поединке. Неизвестно, как все сложится, но меч в пути ей, скорее всего, понадобится. Проигнорировать местные обычаи и вести себя свободно, открыто демонстрируя свои отношения хотя бы с одним мужчиной, было неразумно. Это сразу привлекло бы к ней внимание, а поскольку внешность Кэтрин мало кого из представителей сильного пола оставляла равнодушным, ее спутникам постоянно грозила бы опасность быть втянутыми в драку. Стонторские мужчины любили замужних иностранок, привыкших к более свободным нравам. Раз женщина не прячет себя на публике, полагали они, с ней можно многое себе позволить, даже если супруг находится рядом. К местным работающим женщинам набиваться было не принято. Они, конечно, общались с мужчинами, но единственное «нет» не понравившемуся кандидату ставило точку в ухаживаниях. Как ни странно, аналогичное отношение распространялось и на одиноких иностранок. Замужних же осаждали до последнего, видимо, полагая, что иноземные мужчины местным на стельки не годятся и опасности не представляют.
Исходя из особенностей стонторского отношения к представительницам прекрасного пола, решили, что Кэтрин разумнее всего выдавать себя за одинокую путешественницу. Потом Кеннету в голову пришла удачная мысль представлять девушку как свою ученицу. Сам он во время прежних визитов в княжество не сильно отклонялся от истины, называясь ученым. Мартин сначала сгоряча хотел стать «братом» Кэтрин, но они слишком мало походили друг на друга. К тому же, мужчины прекрасно понимали, что по ночам непременно попытаются пролезть в комнату подруги, а в случае обнаружения обвинение в аморальном поведении куда лучше подозрения в инцесте. Кэтрин нашла приемлемый выход, предложив Мартину и капитану изображать ее с Кеннетом телохранителей.
— Марти, у тебя с этим не должно быть проблем, — поддел друга Сэндклиф.
— У меня их и не будет. А вот какой охранник из бывшего пирата?
— Нормальный. Я сплю чутко.
Обсудили и предполагаемый маршрут путешествия. Болото Сизого Демона, где находилась Чаша, лежало довольно далеко, на севере княжества. Путь по прямой занял бы не менее трех недель. Кеннет, бывавший в центральных областях Стонтора, объяснил, что на самом деле прямой путь займет месяц, а то и больше, поскольку идти придется через малопроходимые болота, да еще и переваливать через невысокую скалистую гряду. А значит, от лошадей и вьючных животных придется отказаться. Верхом решили ехать лишь до края болот, находившегося в трех-четырех днях пути от Андовера. Существовала и другая, более удобная дорога по наезженному тракту, широкой петлей огибавшему топи. В этом случае путешествие заняло бы дней пятьдесят. На севере тракт пролегал не так уж далеко от нужного болота, но, конечно, не подходил к его окраине. А островок, где появилась Чаша, находился в самой середине непролазной топи.
Они долго обсуждали оба пути, все более склоняясь в пользу короткого. Каждый понимал: выигрыш во времени необходим. Как только «Дочь Океана» бросила якорь в порту Андовера, Кеннет проверил разрешенными на Континенте средствами наличие в Стонторе других колдунов. Увы, их опередили четверо. Путешествие на Девять островов заняло слишком много времени, и, хотя капитану частично удалось наверстать упущенное, трое конкурентов не первый день ехали по тракту к заветной цели, четвертый наверняка вот-вот отправится в дорогу. А им нужны хотя бы пара дней на сборы: закупить провизию для дальнего путешествия, кое-какие хозяйственные мелочи, болотную одежду и лошадей.