Часовня "Кловер"
Шрифт:
Это был тот самый причудливый домик в Монтане, о котором я мечтала. Увидев это место, я пожалела о покупке своего дома. Он был слишком большим и показным. Но такое место, как это, было бы в самый раз.
Входная дверь открывалась в большое открытое пространство. Сияние мягких белых ламп создавало теплую и уютную атмосферу. Полы были сделаны из грубо обработанного коричневого дерева, и когда я присмотрелась повнимательнее, то увидела круглые канавки, сделанные от пильных полотен.
Один угол главной комнаты представлял собой квадратную кухню, заставленную темными шкафчиками. Высокая стойка отделяла его от остальной части гостиной. Каменный камин был окружен коричневой кожаной мебелью, повернутой к большому телевизору в углу.
Напротив гостиной стоял обеденный стол, окруженный шестью стульями. И стол, и стулья были выполнены в том же бревенчатом стиле, что и журнальный столик в гостиной.
Осматривая дом изнутри, я еще больше пожалела о своей экстравагантной покупке жилья.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Ник.
— Что у тебя есть?
— Пиво. Виски. Вода.
— Виски, пожалуйста. — Я ни за что не смогла бы пережить сегодняшний разговор без алкоголя, а поскольку я не была большим любителем пива, придется обходиться виски.
Когда Ник направился на кухню, я направилась к книжным полкам в задней части комнаты, рядом с деревянной лестницей, которая вела на второй этаж.
Коллекция книг Ника удивила меня. Я не считала его читателем, но полки доказали, что я ошибалась. У него было довольно много классики, а также несколько более свежих триллеров. Я также заметила пару толстых книг по автомобилестроению на нижней полке.
Длинная полка посередине была полностью занята фотографиями в рамках. Все фотографии были маленькими, но их было так много на полках, что я не могла разглядеть те, что были сзади.
На нескольких фотографиях был изображен более молодой Ник. На одном из них он был с группой мужчин, все в кожаных жилетах, и стоял рядом с рядом больших мотоциклов. На другом он сидел на скамейке с красивой брюнеткой, другой парень сидел с другой стороны от нее.
На остальных фотографиях был Ник, которого я знала, с его растрепанными волосами и окладистой бородой. На одном фото он и еще трое мужчин были одеты в зеленые комбинезоны. Позади него виднелись остатки полностью сгоревшего леса с черными деревьями, торчащими из выжженной земли.
Сдвинув некоторые фотографии в сторону, я начала рассматривать те, что были спрятаны сзади. Мой взгляд зацепился за маленькую фотографию без рамки, засунутую в угол полки. Я схватила ее за край и вытащила из дерева.
Я ахнула, когда свет упал на фотографию. Это была моя фотография из Лас-Вегаса.
Я спала на белой подушке. Мои волосы были в беспорядке и торчали во все стороны. У меня все еще был макияж с прошлой ночи, и он размазался по моим векам. Мои губы были красными и припухшими после ночи поцелуев с Ником. Я выглядела ужасно. Но даже во сне я выглядела счастливой.
Слезы наполнили мои глаза, и картинка расплылась.
Ник сфотографировал меня утром перед тем, как оставить одну в «Белладжио». И он хранил эту фотографию все это время. Ее края были потертыми и помятыми, как будто он держал ее в руках и изучал бесчисленное количество раз. На ней был тот же износ и возраст, что и на нашей свадебной фотографии, которую я спрятала подальше.
— Почему? — прошептала я картинке.
— Потому что ты моя жена, — сказал Ник позади меня.
— Что это значит?
— Это значит, что мы принадлежим друг другу.
Он сказал те же самые слова сразу после того, как мы поженились, прямо перед своей самой вопиющей ложью. Когда он пообещал, что мы наладим наши отношения. Тот факт, что он снова выбросил их туда, мгновенно разозлил меня.
Я резко обернулась.
— Ты уже однажды говорил мне это. Мне понравилось в первый раз. Теперь уже не так сильно. Хочешь совет? Не используй повторно свой материал из Вегаса.
Его челюсти сжались, и он глубоко вздохнул через нос.
— Выпей это, — отрезал он, тыча стакан виски мне в лицо. — И успокойся, черт возьми.
Я фыркнула и закатила глаза. Эта ночь обещала быть долгой.
— Иди сядь, — сказал он, подходя к дивану в гостиной.
Я опустилась в огромное кожаное кресло напротив дивана и сделала большой глоток виски, поморщившись, когда янтарный ликер прожег дорожку в моем горле.
— Хочешь, разбавлю водой? — спросил Ник, упираясь локтями в бедра.
— Нет, — кашлянула я. — Все в порядке. Объясни мне все, пожалуйста. Давай покончим с этим.
— Отлично. Ты видела ту фотографию с женщиной и двумя детьми на полке?
Я кивнула.
— Это была моя мама со мной и моим младшим братом, — сказал он. — Она умерла, когда мне было шестнадцать.
Я закрыла глаза.
— Мне жаль.
Я и представить себе не могла, как больно было бы потерять мать в таком юном возрасте. Моя мама была не самым выдающимся образцом для подражания, но она все еще была моей мамой. Она всегда была рядом со мной.
— Ее убили из-за моего отца, — добавил Ник.
Мышцы в моем теле напряглись.
— Твой отец убил твою мать?
— Он не нажимал на курок, но именно из-за его гребаного эгоистичного выбора она мертва.
— Что случилось? — спросила я.
Ник наклонился вперед и сделал глоток своего виски, прежде чем откинуться на спинку стула.
— Мой папа — президент байкерской банды. И это действительно банда. Все называют ее клубом, притворяются, что это просто группа парней, катающихся по выходным на своих харлеях, но на самом деле это банда. Они используют насилие, чтобы запугать людей, которые поступают не так, как они хотят. Они мало уважают закон. И они берут со своих клиентов гребаные деньги, чтобы те могли загребать пачку наличных каждый месяц.