Часовой человек
Шрифт:
– Вы обвиняете меня во лжи?! – вскрикнул Реппл. – Может быть, вы считаете, что это Аске был Василий?
– Нет, – голос Доктора стал спокойным, почти успокаивающим. – Конечно, нет. Он верил, что вы – Василий Тёмный. Он умер из-за этой веры, его веры в вас. Он был уверен, что вы – Василий Тёмный, такой, какой вы есть. В конце концов, его послали защищать и охранять вас, держать вас в ссылке. Это объясняет все факты, – Доктор грустно покачал головой, – кроме одного.
– О чём вы?
–
– Вы имеете в виду мою свободу?
– Нет, я о чём-то типа звука батареи центрального отопления или кондиционера. Их замечаешь лишь когда они прекращаются. Пока оно есть, пока оно – часть естественного хода вещей, его не замечаешь. Просто неотъемлемая часть мира. Ваш мозг даже не утруждается сообщить вам о ней, пока не случится изменение, которое может быть важным.
– А то, о чём вы говорите, важно?
– Возьмём, к примеру, механизмов Мелиссы, – продолжал Доктор. – Если вы долго находитесь рядом с ними, то даже и не замечаете, что они тикают.
– Да о чём вы вообще? – возмутился Реппл.
– О том, что это словно тиканье часов. Вы его не слышите, а оно есть. Но у меня проблема противоположная, – он склонил голову набок. – Вы слышите?
– Что слышу? – Реппл на минуту прислушался, а затем покачал головой. – Ничего.
– Да? Видите ли, а я слышу – когда прислушиваюсь – слышу тиканье часов. Что очень странно. Потому что... – он сделал паузу, предлагая Репплу закончить мысль.
– Потому что здесь нет часов.
– Именно. И это со мной уже не в первый раз. Несколько раз за последнее время, – он подошёл к Репплу вплотную и посмотрел ему в лицо. – И всегда рядом были вы.
Реппл ничего не сказал. Его лицо, словно маска, было лишено выражения.
– Вы не Василий Тёмный, – сказал Доктор. – Вы думаете, что вы – это он.
Он протянул руку и снял с Реппла лицо.
– Я сожалею, – он отошёл в сторону, чтобы Реппл увидел своё отражение в стекле, – очень сожалею.
Реппл стоял и смотрел. Смотрел на массу ритмично пощёлкивающих шестерёнок.
– Я не сразу понял, – признался Доктор.
Маленькие колёсики и рычажки неистово работали.
– Но я осознал, что никогда не видел, чтобы вы улыбались. Или хмурились. Или плакали, – он сложил искусственное лицо и положил его себе в карман.
– Почти как Мелисса, вообще-то.
Маховики крутились, механизмы пощёлкивали.
– О, а голос у вас отличный. И интонации, и эмоции. Очень умно.
На месте лба над механизмами слегка возвышался большой гранёный кусок то ли стекла, то ли кристалла, отражавший блики на стекле и на поверхности реки.
– Вы едите, пьёте, спите. Но всё это как-то автоматически, верно?
Словно часы «с камнями».
Механическое лицо Реппла контрастировало с его полным мучения голосом:
– Я всё равно не слышу его.
– Вы с ним постоянно живёте. Возможно, вас запрограммировали не слышать.
Лицо медленно повернулось к Доктору. Каждая его деталь казалась живой. Неподвижен был только кристалл, но из-за игры бликов он тоже создавал иллюзию движения.
– Что я? – спросил Реппл. Он схватил Доктора за плечи и притянул его к себе. – Кто я?!
С мучительным стоном и жужжа шестерёнками, Реппл отпустил Доктора и опустился на колени. Всё его тело тряслось, словно он плакал. Но не было ни слёз, ни глаз, из которых они могли бы течь.
– Ой, поднимайтесь, – сказал Доктор. – У нас много дел.
– Нет никаких дел. Нет цели. Нет причин, – он продолжал дрожать.
Доктор следил за ним.
– Нам некогда раскисать.
– А что ещё мне делать?
– Жалеть себя тоже некогда.
Часовое лицо посмотрело на Доктора:
– Вся моя жизнь – ложь. Я... никто.
– Вы хоть и не Василий Тёмный, но вы по-прежнему Реппл.
– А кто это такой? Зачем мне жить?
– Затем, что если Мелисса права, то где-то рядом есть одержимый властью маньяк-убийца с комплексом превосходства, которого на пути к побегу не остановит такой пустяк, как человечество. И сейчас, когда то единственное, что держало его под контролем, по видимому, уже не восстановишь, он скорее всего замышляет какую-то гадость, чтобы сбежать или захватить власть, или и то и другое.
Реппл задумался и медленно встал. Его шестерни просчитывали варианты и вероятности.
– Нужно сказать Мелиссе Харт. Она нам поможет.
Доктор вздохнул:
– Или же решит, что злодей – это всё-таки я, а вы – мой тюремщик. Нет, нужно бежать отсюда.
Реппл повернулся и посмотрел на своё отражение. На него смотрела масса шестерней и рычагов, гранёный кристалл, регулировавший механизмы, сверкал между ними как что-то неуместное.
– И как же нам это сделать? – его голос был усталый и пессимистический.
Доктор посмотрел на него.
– Поработайте головой, – сказал он.
И не стал дожидаться ответа. Он шагнул назад, взялся обеими руками за голову Реппла и сильно ударил ею по стеклу. Кристалл врезался в закалённую поверхность стекла. Доктор крепко держал голову Реппла, таща её по диагонали вниз.
– Что? – закричал Реппл, когда Доктор отпустил его.
Но, не успел он что-нибудь добавить, как Доктор снова его схватил и ударил им об стекло, а потом потащил поперёк оставшейся после первого раза царапины.