Частицы бытия
Шрифт:
– Что Вы, милая, я имела в виду мужчин.
Марина сконфуженно заморгала:
– Ах, это? Да я, знаете, вчера только приехала и как-то не очень разглядела.
– А вот это напрасно. Первое, на что надо обращать внимание в санаториях, – это мужской контингент. Иначе деньги и время будут потрачены зря. Вас как зовут?
Марина представилась. Дама сложила веер, достала из сумочки зеркальце и, лучезарно улыбнувшись сама себе, сообщила:
– А меня можно называть просто Наташа. Я из Воркуты, учитель русского языка и литературы высшей категории. Этот санаторий мне сильно нахвалили. Ну, посмотрим-посмотрим. Итак, на завтрак?
Они расстались у лифта. Наташа пришла в ужас, когда узнала,
– Как можно так себя не любить? – искренне удивилась она.
После завтрака Наташа делилась с Мариной впечатлениями:
– Вы представляете, меня усадили в самом центре зала. Там такая духота и теснота! И мужчины за столом сидят с жёнами! Просто кошмар какой-то! А Вы сидите в элитном ряду, у окна. У вас там никто уезжать не собирается? Я бы перебралась к вам.
За столиком Марины освобождалось место, и она утешила Наташу, сообщив ей об этом.
– Ну, чем мы будем заниматься? – поинтересовалась соседка, распаковав свои сумки и раскинувшись на постели с веером в руках.
– Я пойду на процедуры. Их у меня много, поэтому до обеда мы не увидимся, – ответила Марина, складывая в пакет халат и полотенце.
– Да? Вам назначены процедуры? А зачем?
– Ну, в общем-то, я приехала подлечиться.
– И что Вам назначил доктор?
Марина перечислила. Наташа внимательно выслушала.
– Ага, – сказала она, – я думаю, мне тоже не мешает посетить врача. Пусть хотя бы давление измеряет.
За полчаса до обеда они снова встретились в номере. Марина отдыхала после минеральной ванны, а Наташа делилась с ней впечатлениями от похода к врачу:
– Вы знаете, Марина, по-моему, доктор на меня запал. Он мне сказал, что я похожа на Татьяну Доронину. Но это все говорят. Представьте, он предложил мне похудеть хотя бы на пять килограммов! Но у меня же нет ничего лишнего! – Наташа нежно погладила себя по объёмистым бёдрам. – И два моих молодых человека тоже так считают. Серёжа, врач этот, назначил мне ванны, массаж и физкультуру. Господи! Я физкультурой в последний раз занималась в восьмом классе. Массаж мне назначен аппаратный, а я хочу ручной. Серёжа сказал, что с моим весом ручной будет не эффективен, но намекнул, что за деньги он мог бы сам делать мне массаж. А? Каков?! Деньги для меня – не вопрос. Я записалась. Идём обедать?
С обеда Наташа пришла очень довольная и весёлая.
– Марина, в лифте ко мне пристал какой-то пьяный мужчина. Он представился директором училища, поцеловал мне руку и звал в номер, у него был целый пакет спиртного. Я сказала, что мне известно, хоть я и не замужем, что пьющие мужчины не способны ни на что, кроме слов. Он так завёлся, что, если бы в лифт не вошли люди, не знаю, чем бы это всё закончилось. Теперь он будет приставать ко мне везде. Я уверена. Но не это главное. Соседка по столу рассказала мне, что здесь восьмой год подряд отдыхает один мужчина. Каждый раз он ищет себе жену. Богатый. Колей зовут. Я непременно должна с ним познакомиться. Сегодня мы идём на танцы.
Марина попыталась отказаться, сославшись на больное ухо, но Наташа была неумолима:
– Ухо заткнём ваткой и замаскируем причёской. Нельзя тратить жизнь на пустяки. И не могу же я идти одна: мне будет скучно. А вдруг этот Коля найдёт уже себе на танцах кого-нибудь?
Танцевальный зал был полон. Звучали шлягеры семидесятых годов, и народ, в основном люди, которым хорошо за пятьдесят, самозабвенно вспоминал молодость. Марина с удовольствием слушала песни, а Наташа громко хохотала и тыкала пальцем в худощавого мужчину лет шестидесяти, лихо отплясывающего быстрый танец, сопровождая его неимоверными скачками. Марина попыталась урезонить товарку, но та не успокоилась, пока мужчина не обратил на неё внимания: взглянув на Наташу, он ужасно смутился, перестал прыгать и ушел с танцпола. А она, оборвав смех, радостно воскликнула:
– О! Это он! – поправила шиньон и со слоновьей грацией (видимо, копируя походку манекенщиц) отправилась через весь зал приглашать на танец нужного ей мужчину. Им оказался маленький, лысоватый, худощавый человек лет пятидесяти пяти в тщательно отглаженных белых рубашке и брюках. Наташе он едва доставал до уха, за талию обнять свою партнёршу Коля не смог: рук не хватило. Но было видно, что дама ему очень понравилась, и все следующие танцы они друг с другом не расставались.
Марина отправилась спать без Наташи, радуясь в душе, что больше не надо будет составлять ей компанию для развлечений. Проснулась она от телефонного звонка в час ночи; Наташин телефон надрывался, требуя хозяйку, которая появилась в необыкновенно благодушном настроении, спустя час, и замурлыкала в трубку голосом, употребляемым ею только при разговоре с мужчинами. Она убеждала Алёшеньку, что крепко спала и не слышала его звонков:
– Мальчик мой, как ты мог подумать, что в такой поздний час твоей Наташи может не быть в постели? А ты почему не спишь? Чем ты там занимаешься? Ну, Алёшенька…
И дальше – пять минут хорошо отрепетированного воркующего смеха, которым Наташа смеялась всякий раз, когда разговаривала с мужчинами. Марине дико хотелось спать. Терзаемая болью в ухе, она мысленно проклинала беспардонную соседку, а та не торопясь попила чаю, покурила, приняла душ и завалилась спать.
Утром Марина опоздала на зарядку: проспала. Пришлось объяснять Раисе Осиповне, пожилой, но очень энергичной и обаятельной учительнице физкультуры, взявшей на себя роль капитана в их стихийно сложившейся временной приятельской команде, причину. Раиса Осиповна, выслушав Марину, назидательно обратилась к остальным женщинам:
– Вот видите, девушки, не все мужчины в этом санатории гладиаторы.
Марина удивилась:
– Причём тут гладиаторы?
– А Вы разве не знаете: статистики утверждают, что в санаториях 99 % мужчин – гладиаторы (их так в народе прозвали, потому что они способны женщину только гладить). Похоже, вашей Наташе повезло.
Женщины дружно рассмеялись и отправились на завтрак, а Марина сняла кроссовки и пошла по росистой траве босиком, тихонько охая и смеясь: обжигающий холод утренней росы будоражил кровь, порождал ощущение молодости и счастья. Марина провела ладошками по траве, умылась Божьей водичкой, подставила лицо солнечным лучам. Утреннее солнышко не обжигало, как в полдень, а ласково грело и казалось тоже умытым росой. Марина наслаждалась пением птиц, запахом свежескошенной травы. В последние годы она так много работала, что забыла, как прекрасен мир природы. И сейчас, оказавшись, в этом, как ей казалось, райском уголке, она старалась много гулять, жадно впитывая краски лета: бездонную голубизну неба, разноцветье радуги, аромат цветущих деревьев и цветов, шум вековых берёз, вершины которых были выше её балкона на седьмом этаже, где она вечерами любовалась закатом.
Марина вернулась в номер, чтобы переодеться к завтраку. Наташа уже встала и курила на балконе свою первую сигарету. Зайдя в комнату, она, как всегда, начала делиться впечатлениями:
– Марина, я приручила это чудовище. Представляю, что теперь скажут люди: такая красавица и этот Коля! А?
Наташа сделала паузу, видимо, ожидая от соседки дифирамбов в свой адрес, но Марина сдержанно промолчала: лукавить она не умела.
– Хотя внешне он, конечно, не Ричард Гир, но с ним не скучно. Мы гуляли, болтали, а потом он пригласил меня к себе в номер. А там у него целый ящик коньяка, шоколад и караоке, а ещё у него есть гитара. И мы…