Частный детектив. Выпуск 1
Шрифт:
Я посмотрел на Джорджию.
Она улыбнулась:
— Да, конечно! Поедем домой.
…Было почти пять часов утра. Мы сидели в ее комнате и пили кофе.
Джорджия была в темной пижаме и в халате, и выглядела прелестно, несмотря на усталость.
Внезапно зазвонил телефон.
Я подошел и взял трубку.
Звонил Келхаун.
— Они взяли ее, — сказал он. — Примерно час назад. И она во всем созналась…
— Она объяснила, зачем Лэнгстон приезжал к ним домой?
— Нет. Говорит, что не знает. Но я в этом сомневаюсь.
— Я — тоже, — сказал я. — Большое спасибо за сообщение.
Я вернулся к Джорджии и рассказал ей, в чем дело.
— Простите меня, Джорджия, — добавил я. —
Она прервала меня:
— Билл!
— Что?
— К чему все эти объяснения?.. Неужели вы не понимаете, что я и так благодарна вам за все то, что вы для меня сделали? Ведь я жила в постоянном кошмаре, а вы меня освободили.
— Я не хотел вас обидеть.
Она кивнула:
— Конечно, мне больно слышать это. Но я не хочу провести всю оставшуюся жизнь в позе оскорбленной супруги… Посмотрите, уже светает! Почему бы нам не выйти посмотреть, где лучше разбить бассейн?
Мы вышли из дома и уселись на крыльце.
Занималась заря.
Я бросил камешек:
— Вот и будет центр бассейна. Ну, как он будет смотреться?
— Роскошно! — сказала она мечтательно. — Вы не шутите, Билл? Вы в самом деле хотите остаться здесь и все это сделать?
— А как вы думаете? — сказал я, улыбнувшись. Во всяком случае, попытался улыбнуться. Можно даже сказать так: я отдал этой идее слишком большую часть своего лица, чтобы теперь отказаться от нее.
Кончиками пальцев она коснулась моих ссадин:
— Я надеялась, что вы ответите так… А знаете, почему я об этом спросила? Ведь сегодня ваша машина уже будет отремонтирована.
Я повернулся к ней, и с минуту мы молча смотрели друг на друга.
— Сегодня?! Не может быть!
Джорджия тихо рассмеялась:
— Знаете, что мне пришло в голову? Это смешно, но наверняка так и будет. Рано или поздно кто–нибудь спросит, как вы ухитрились убить время, застряв в таком маленьком городке на целых три дня!
Перевод А. ЧЕРНЕР
Джон Карр
ЧЕЛОВЕК-ПРИЗРАК
Об авторе
Джон Диксон Карр родился в Пенсильвании (США) в 1906 году, в семье выходцев из Шотландии. Его отец, юрист по профессии, был членом палаты представителей конгресса США. В возрасте 21 года будущий писатель уехал учиться в Париж, но, по его собственному признанию, занимался там всем, чем угодно, кроме учебы. В 1931 году он женился на англичанке и переехал в Англию. Тогда же Дж. Диксон Карр начал писать детективные рассказы и повести, в центре которых чаще всего стоит “загадка запертой комнаты”. Под псевдонимом “Картер Диксон” и под своим собственным именем автор создал около 90 повестей и рассказов, в которых выведены образы талантливых сыщиков–любителей — сэра Генри Мерривейла и доктора Гидеона Фелла. Доктор Фелл, действующий в романе “Человек–призрак”, впервые опубликованном в 1935 году, — типичный “средний англичанин”, сродни патеру Брауну у К. Г. Честертона или мисс Марпл у А. Кристи.
Широкую известность Дж. Диксон Карр приобрел как биограф Артура Конан Дойла, с сыном которого, Адрианом, одно время работал в соавторстве.
ГРОБ ПЕРВЫЙ
ЗАГАДКА КАБИНЕТА УЧЕНОГО
Глава 1
УГРОЗА
Для убийства профессора Гримо, а позже — равно невероятного преступления на Калиостро–стрит, подойдут самые фантастические определения. И для этого есть все основания. Те из друзей доктора Фелла, кто любит загадочные ситуации, не смогут найти в своих записных книжках более жуткой истории. Итак, дано: совершены два убийства, причем таким образом, что убийца должен быть не только невидимкой, но еще и легче воздуха. Согласно показаниям свидетелей, этот убийца расправился со своей первой жертвой и буквально испарился. Затем он совершил второе убийство посереди пустынной улицы, в обоих концах которой находились прохожие, но ни одна живая душа не видела его, а на снегу не осталось отпечатков его ног.
Естественно, старший полицейский офицер Хедли никогда не верил в колдовство или привидения. И он был прав — не считая тех чудес, которые в нужный момент получали вполне земное объяснение. Но кое–кто уже начинал задумываться: а не является ли таинственная фигура, участвующая в этом деле, призраком, бесплотной оболочкой? Им начинало казаться, что если снять с него шляпу, черное палы о и детскую карнавальную маску, то под ними ничего не окажется, как у Человека–невидимки из знаменитого романа Герберта Уэллса.
Выше было использовано выражение “согласно показаниям свидетелей”. Нам следует быть очень осторожными в отношении этих показаний, особенно, если они получены не из первых уст. И в этом деле читатель в самом начале должен быть поставлен в известность, на чьи показания он может абсолютно положиться, дабы избежать ненужных заблуждений Так сказать, должно быть заранее известно, что кто–то говорит правду — иначе не будет настоящей тайны, да и самой повести.
Таким образом, необходимо сообщить, что мистер Стюарт Миллз, секретарь профессора Гримо, не лгал, ничего не убавил и не прибавил от себя, а описал все события именно так, как он их видел. Также необходимо отметить, что трое независимых друг от друга свидетелей на Калиостро–стрит (господа Шорт, Блэквин и полицейский констебль Уизерс) говорят чистую правду.
В силу этих обстоятельств одно из событий, предшествовавших преступлению, должно быть освещено более подробно. Это была завязка, толчок ко всем последующим событиям. Мы пересказываем его по запискам доктора Фелла так, как мистер Стюарт Миллз описывал его самому доктору и старшему полицейскому инспектору Хедли.
Это случилось за три дня до убийства, в среду вечером, шестого февраля 193… года, в отдельном кабинете “Уорвикской таверны” на Мьюзеум–стрит. Доктор Шарль Берне Гримо жил в Англии около тридцати лет и говорил по–английски без акцента. За исключением живой жестикуляции, когда он бывал возбужден, и привычки носить старомодную черную шляпу и черный галстук на резинке, доктор казался большим англичанином, чем его друзья. Никому не было известно о годах его молодости. Он был состоятельным человеком, но продолжал преподавать, выступать с лекциями и писать статьи. Но последним он занимался мало, а кроме того, исправлял какую–то общественную должность в Британском музее, которая открывала ему доступ к тому, что он называл “манускриптами по прикладной магии”. “Прикладная магия” была его страстным увлечением, и па ней он создал себе научный капитал: любая чертовщина — от вампиров до “черной мессы” — вызывала его живейший интерес. Но в итоге, за все свои труды в этой области он получил пулю в грудь.