Часы бьют двенадцать
Шрифт:
— Хотела бы я знать, что говорит тетя Грейс.
Покончив с мисс Парадайн, суперинтендант Вайнер размышлял, с кем ему побеседовать теперь. Он не намеревался позволить ей присоединиться к остальной компании и разработал план, как это предотвратить. Вызвав сержанта Мэннерса, Вайнер сообщил ему, что мисс Парадайн любезно согласилась дать показания. Можно было не сомневаться, что даже без предварительных инструкций Мэннерсу понадобится долгое время на эту рутинную процедуру. Тем, кто пытался его торопить, обычно здорово доставалось.
План суперинтенданта состоял в том, чтобы выбрать следующий объект для допроса и о шести его в кабинет. Но едва он сделал пару шагов по коридору, как услышал звуки голосов из холла. То, что Вайнер увидел, перегнувшись через балюстраду, заставило его спуститься без всяких отлагательств. На последнем пролете он столкнулся с поднимающимися навстречу миссис Фрэнк Эмброуз и ее сестрой. Обе леди попытались облачиться в некое подобие траура. На миссис Эмброуз было меховое манто и маленькая черная шляпка без полей, А на мисс Пеннингтон — серые твидовые кофта и юбка с белым шарфом. Суперинтендант остановил их.
— Доброе утро, миссис Эмброуз. Очень сожалею, что нахожусь здесь по такому печальному поводу. Не могли бы вы уделить мне несколько минут? Мне нужно только получить ваши показания.
Айрин широко открыла глаза.
— Мои показания?
— Да, миссис Эмброуз. Учитывая факт внезапной смерти, я хочу выслушать показания всех, кто обедал здесь вчера вечером. Если не возражаете пройти в кабинет, я задержу вас всего на несколько минут.
Айрин открыла рот, но тут же его закрыла. Стоящая двумя ступеньками выше Лидия смотрела на них. На ее бледном лице не было макияжа — без него она показалась суперинтенданту маленьким, незначительным существом. Однако, встретившись с взглядом ее серо-зеленых глаз, он изменил мнение. Мисс Лидия Пеннингтон, несомненно, женщина с характером — вытянуть из нее что-нибудь будет не так легко. Повернувшись к Айрин, все еще стоящей с открытым ртом, суперинтендант понял, что сделал правильный выбор. Нужно поскорее отвести ее в кабинет, пока кто-нибудь не сказал ей, что следует говорить.
За его спиной послышался голос Лидии:
— Разве я вам не нужна?
Вайнеру доставило немалое удовольствие ответить:
— В настоящее время нет, мисс Пеннингтон. Благодарю вас.
Лидия быстро взбежала по ступенькам, задержалась на мгновенье в коридоре и, услышав голоса в гостиной Филлиды, открыла дверь и вошла.
— А где Айрин? — одновременно спросили Фрэнк, Бренда и Дики.
— С высоким полисменом. Он встретил нас в холле и повел ее в кабинет, чтобы взять у нее показания. Интересно зачем?
— Что я говорила! — воскликнула Бренда.
— Может, тебе сюит спуститься туда, Фрэнк? — спросил Дики. — Ты сумеешь ее остановить, если она слишком распустит язык.
Фрэнк пожал плечами.
— Кто-нибудь пробовал остановить Айрин, когда она хочет что-то сказать? Она не понимает намеков. Кроме того, представляешь, как это будет выглядеть? Вайнер сразу же ночует неладное.
— Ты должен был ей позвонить, — сказал Дики.
— Я же говорил тебе, что телефон не работает.
— Однако кто-то сумел вам дозвониться и сообщить новости.
— Алберт позвонил нашим соседям Брезертонам и попросил их передать сообщение. По-твоему, я должен был попросить Джека Брезертона передать Айрин, чтобы она придержала язык?
— Ладно, ты прав, — махнул рукой Дики.
Лидия шагнула в середину комнаты.
— Фрэнк, Эллиот, что все это значит?
Однако ей ответил Марк:
— Фрит считает, что это убийство.
До сих пор никто не произносил этого слова. Оно упало среди них, словно камень, брошенный в окно. Послышались протестующие возгласы, самый громкий из которых принадлежал Лидии.
— Это правда, — продолжал Марк. — Мы умалчивали об этом, но все к тому идет. Фрит говорит, что его толкнули. Дважды два — четыре, не так ли? Если его толкнули, значит, это убийство.
Лидия повернулась к Эллиоту Рею.
— Доктор Фрит говорит, что его толкнули?
— Да.
— Почему?
Он объяснил ей.
— Попятно, — промолвила Леттер-Энд кто?
— Это и пытается выяснить Вайнер.
— Если Айрин расскажет ему, что старик говорил вчера вечером, он подумает, что это кто-то из нас, — сказала Бренда.
— Понятно, — повторила Лидия. Подойдя к Марку, она взяла его за руку и увела в соседнюю спальню Филлиды.
— Ну и ну! — воскликнула Бренда.
Закрыв дверь, Лидия спросила у Марка:
— Что с тобой происходит?
Он молча уставился на нее.
— Почему ты так выглядишь, Марк?
— А как ты хочешь, чтобы я выглядел? Его ведь убили, да?
— Да, дорогой. Но тебе незачем еще сильнее ухудшать положение. От этого нет никакой пользы.
Никто бы не поверил, что голос Лидии может звучать так мягко. Она погладила Марка по руке.
— Конечно это было страшным потрясением, но ты должен взять себя в руки. Он больше не сможет нам помогать — теперь нам придется надеяться на тебя. Когда-нибудь это должно было случиться. Ты должен занять его место…
— Ты ничего не понимаешь, — резко прервал Марк.
— Что ты имеешь в виду?
Он освободил руку и подошел к окну, остановившись спиной к ней.
— Ты права в одном — расхлебывать это придется мне. Я хотел уехать, но теперь поздно. Я вынужден остаться.
Лидия медленно приблизилась к нему.
— Почему ты собирался уехать?
В его голосе послышались нотки отчаяния:
— Об этом поздно говорить. Я упустил свой шанс.
В комнате было тепло, но руки Лидии были холодны, как лед.
— Что ты намерен делать, Марк? — заговорила она после паузы. — Я имею в виду, с тем, что произошло вчера вечером за обедом. Какие вопросы вам задавали?
— Пока что никаких. Вайнер беседовал только с тетей Грейс. Она ничего не собиралась рассказывать. Это была ее идея, что нам следует держать язык за зубами. Лично мне это не кажется осуществимым. Все прошло бы гладко, будь это в самом деле несчастный случай — они бы расспросили тетю Грейс и старого Хортона о его здоровье, и на этом все бы кончилось. Но если Фрит утверждает, что это убийство, они начнут копаться во всем, что происходило в доме вчера вечером и прошлой ночью. Десять человек слышали его застольную речь. Неужели ты думаешь, что это можно скрыть? Что-то непременно выплывет наружу. А раз вещи начинают всплывать, нельзя определить, когда это закончится.