Часы от президента
Шрифт:
Некоторое время сидели молча.
Затем хозяин, не поднимаясь, собрал на край стола остатки еды и грязную посуду. Накрыл все это полотняной салфеткой так, что теперь на скатерти оставались только хлебные крошки.
Скрипнула дверь.
В комнату по-кошачьи скользнула мужская фигура. Сразу же вслед за ней вошел Шамиль с огромным подносом: чайник, чашки, сахарница, печенье и сушки в фарфоровой вазе…
— Салам! — Шамиль занялся сервировкой, а незнакомец присел на свободный стул.
И он, и расположившийся напротив Виноградов разглядывали друг друга с нескрываемым интересом.
Неизвестно, что думал о Владимире Александровиче мужчина. На взгляд же майора этот человек ничем не выделялся: ватник, пропахшая костром шапка-ушанка с пятном от кокарды, борода, автомат…
— Это двоюродный брат Шамиля, — пояснил хозяин. — Младший.
— Очень приятно, — кивнул Виноградов, не зная, что ещё можно ответить.
— Он только что вернулся из банды. Видел там журналистов.
— Ого! — Владимир Александрович даже присвистнул.
— Это наш самый лучший разведчик… Еще с войны работал на Департамент нацбезобасности.
Асхабов дождался, пока всем нальют чаю и продолжил:
— Теперь мы знаем точно место, где держат заложников. И тот, и другой пока — в полном порядке. Передвигаются свободно, почти без присмотра. Спят вместе с двумя людьми из охраны…
— Это хорошо.
— Сегодня ночью он вернется в банду. Вступит в контакт с журналистами и передаст им, что надо делать.
— В каком смысле?
— Утром, пораньше, мы атакуем… И освободим заложников.
Владимир Александрович растерялся:
— Вы уверены, что именно так следует поступить? Опасность…
— Риска почти никакого. Все знают, что деньги доставлены в крепость и завтра после полудня бандиты будут ждать от меня посредников. В условленном месте — ведь считается, что база до сих пор не обнаружена. А мы заявимся чуть раньше, и прямо к ним домой!
Глупо пытаться исправить то, что не в твоей власти.
Поэтому Виноградов только пожал плечами:
— Мое мнение что-то изменит?
— Нет, — улыбнулся хозяин.
— Я могу доложить своему руководству?
— Нет, — опять улыбка, только более жесткая. — Потом.
Помолчали. Каждый по-разному…
— Что сейчас от меня требуется? — Чай был горячий, крепкий, но больше Владимиру Александровичу не хотелось.
— Напишите записку. Вы ведь, кажется, знаете господ Самошина и Гвоздюка лично?
Майору стало ясно, почему именно его кандидатура так устраивала всех с самого начала:
— Допустим. Допустим, знаю.
— Вот и прекрасно. Надо написать что-то такое, чтобы журналисты сразу поняли — это не провокация. Что человек, который к ним пришел, действительно друг. Понимаете? Какие-то только вам и им известные детали, эпизоды…
— Понял. А если я откажусь?
Настал черед Асхабова пожать плечами:
— Все равно операция состоится. Только риск будет больше.
Владимир Александрович уточнил:
— Значит, связаться с шефом мне нельзя?
— Незачем.
— Тоже верно… Сколько времени я могу думать?
— Нисколько, — вздохнул хозяин. — Надо идти прямо сейчас, чтобы к ночи добраться до банды.
Виноградов посмотрел на Шамиля, потом на его так и не проронившего ни слова брата-разведчика:
— Хорошо. Сейчас сделаю. Но… Есть условие.
— Какое?
— Я поеду с вами. И буду пристутсвовать — с начала до конца.
Понятно, что любым участием в штурме Владимир Александрович брал на себя часть ответственности за силовую операцию. В случае удачи это Виноградову никаких особых выгод не сулило — при трагическом же исходе на майора навешают всех собак. Впрочем, даже если он останется в стороне, одной только записки будет вполне достаточно… Поэтому, семь бед — один ответ!
— Ну, как?
Первым ответил Шамиль, сверкнув стеклами темных очков:
— Пожалуйста!
Вслед за ним хмыкнул Асхабов:
— Зачем? Хотя, конечно, воля ваша.
Бородатый разведчик молча опустил глаза. Может быть даже, он вообще не понимал по-русски…
Спал Виноградов не раздеваясь, но довольно крепко.
И проснулся легко, почти сразу же.
— Ну, едешь?
— Да, конечно.
То ли местный «спецназ» привык к ночным подьемам, то ли просто Владимира Александровича разбудили позже других — во всяком случае, из дома он вышел, когда штурмовая группа уже была готова к выходу.
Полная луна отражалась на склонах гор, которые матово-черной бахромой очертили высокий и звездный купол неба.
— Готов? — Раздался над ухом голос Шамиля.
— Оружие дай? — Попросил Виноградов.
— Зачем тебе, майор? В кого стрелять будешь?
— В себя. Если что… — Он хотел продолжить, но ладонь уже ощутила холодную и знакомую тяжесть пистолета ТТ. — Спасибо!
— Не промахнись, — посоветовал Шамиль. — И не отставай!
Гвардейцы уже один за другим покидали крепость.
… Привал сделали только под утро.
Честно говоря, майор к этому моменту уже не раз проклял себя за то, что не остался на базе. Вверх, вниз, снова вверх, в сторону — горные тропы петляли во тьме кромешной, сменяя одна другую, и казалось, что никогда не будет конца этому изнурительному марш-броску.
Владимир Александрович шел налегке, в середине колонны, однако сил у него после команды Асхабова осталось только на то, чтобы рухнуть на край тропы.
Да, не те уже годы. И здоровье…
Впрочем, остальным спутникам, увешанным с головы до пят оружием и боеприпасами, приходилось, пожалуй, не легче.