Часы Судного дня
Шрифт:
Сам «не-карлос» сидел на кресле посередине помещения, вполоборота к дивану и спиной к надувной кровати. Он был голым по пояс, в левой руке его был пистолет, направленный в мою сторону, причудливая винтовка стояла на полу, прислонённая к подлокотнику. Правое плечо было плотно перевязано свежим бинтом. Жена повязку накладывала, больше некому. Скорее всего, она в тот момент и не знала, что он уже не он, что бы это ни значило. Она-то его раньше не видела. Знала только с моих слов.
— Ну, что ты трясёшься? — неприятно усмехнулся он. — Я тебе рад! Видишь ли, у тебя была отличная идея с лампочкой, но она, увы, погасла.
— Какой лампочкой? — тупо спросил я, хотя, конечно, сразу понял весь расклад.
Я, уезжая, оставил проход открытым, запитав из гаража переноску. Специально повесил её повыше, чтобы издалека
Голова работала в режиме оверклокинга — так, ему надо уйти, он хочет, чтобы я открыл ему проход. После этого он меня, скорее всего, просто убьёт. Зачем ему меня оставлять живым? Вовсе незачем. Он, похоже, думает, что вышел только я, а без меня все свидетели останутся тут навсегда. Мой шанс в том, что он не мог видеть, что я приехал не один. Окна тут высоко, не выглянешь. Шанс слабый, Пётр с Андреем не знают, что он тут, ещё минута-другая, они просто позовут меня снаружи и всё вскроется. Что тогда будет делать Лже-карлос? Я бы на его месте, угрожая мне пистолетом, заставил позвать их в башню, где и застрелил бы на эффекте неожиданности.
— Я очень рассчитывал на твой проход, видишь ли… Вот, думал, какой молодец, оставил мне путь отхода! Что б я без него делал? А тут, понимаешь, такая засада — совсем чуть-чуть не успел. Надо было сразу пройти, да уж очень рана неприятная. Твоя жена — умница, но, пока возилась с раной — всё, поезд ушёл. Я уже думал, что придётся утешать тут молодую вдову, и вообще жить отшельником при гареме. Тут у тебя такой цветник, одна блондинка чего стоит!
Карлос сделал раненой рукой жест в сторону Бритни, слегка повернувшись на кресле в её сторону. Бритни вздохнула, поднялась с надувной кровати и стала раздеваться. Поскольку жена продолжала свои эксперименты по «очеловечиванию» наших питомцев, то на блондинке было лёгкое летнее платье. Это вызвало некоторое затруднение — его не получалось снять так же легко, как комбинезон, — молния сзади. Бритни неловко перекрутила платье, в результате чего вторичные половые признаки обрели впечатляющую свободу, попыталась сдёрнуть его вниз, потом поддёрнула вверх и застряла на полпути, сверкая сиськами верху и ягодицами снизу. Карлос развернулся к этому неожиданному стриптизу лицом — игнорировать его не мог бы и покойник, — и на секунду потерял бдительность — пистолет его теперь смотрел не на меня, а в стену. Был бы я супермен-ниндзя, я мог бы накинуться на него и попытаться отобрать пушку — но на самом деле он убил бы меня раньше, чем я сделал бы два шага к креслу. Потому что я не супермен-ниндзя даже в нормальном состоянии, а уж когда у меня в стрессе ноги подкашиваются — тем более. Однако Третья, похоже, придерживалась относительно себя другого мнения. В ту же секунду, когда Карлос отвлёкся на Бритни, повернувшись к ней спиной, она вдруг изо всех сил толкнула в его сторону Дрища. Тот, пытаясь сохранить равновесие, совершил короткую, в несколько шагов, вынужденную пробежку и врезался в кресло, опрокидывая его. Карлос среагировал моментально, заставив меня порадоваться, что я не стал играть в ниндзя-супермена. Он не только не упал вместе с креслом, а успел вскочить, развернуться, отпрыгнуть назад и дважды выстрелить. Пистолет в помещении грохнул совершенно оглушительно, Дрищ неловко завалился вместе с креслом, заливая его кровью, но Карлос при этом оказался возле стола спиной к Третьей. Она стремительным движением схватила со стола хирургический нож и вонзила его Карлосу в спину. Он, видимо от неожиданности, снова нажал на спуск, и полураздетая Бритни, охнув, начала заваливаться на кровать. Тут уже я преодолел ступор и прыгнул с места, просто толкнув стрелка обеими руками в прыжке в раненное плечо. Он отлетел к стене, ударившись об неё, выронил пистолет и сполз на пол.
Одновременно с этим Третья молнией метнулась к выходу из башни, а моя жена, подхватив Мелкую, столь же стремительно кинулась в дверь правого крыла. Материнские инстинкты — это что-то. Я, не устояв на ногах, покатился по полу, удачно накрыв собой отлетевший пистолет. Карлос попытался встать, но только заскрёб ногами по полу, упёрся в стену рукояткой ножа, дёрнулся, и сполз обратно. По его лицу разливалась смертельная бледность, а из уголка рта побежала струйка крови. Я неловко возился на полу, пытаясь поднять его пистолет, но, когда мне это удалось, в помещение уже влетели с оружием наготове Андрей и Пётр.
— Ничего себе, — присвистнул Пётр. — Да у вас тут штурм Зимнего, что ли?
В воздухе плавал пороховой дым, я сидел на полу, направив пистолет на Карлоса, рядом лежало в вызывающе неживой позе тело Дрища, на кровати, придавленная заливающей её кровью Бритни, рыдала в голос Криспи — единственная, кто никак не поучаствовал в происходящем.
— Так вот ты куда подался! — Андрей осторожно подходил к Карлосу, не отводя направленный на него ствол. — Ты мне должен пару объяснений, бывший друг!
— Брось, Андрюх, он готов, — остановил его Пётр.
Действительно, глаза Карлоса потухли и остекленели, а тело обмякло.
— Ловко ты его, не ожидал, — это уже мне.
— Это не я, это Третья, — не стал приписывать себе чужие заслуги.
— Какая? — удивился Пётр.
— Криспи, — показал я на рыдающую в углу перемазанную в крови девушку. — Бритни, — указал я на неприлично заголённое тело блондинки. — И ещё была третья, но мы ей имя не придумали.
— Ах, эта… — протянул Пётр. — То-то она мимо нас так сквозанула! У неё на Карлоса с давних пор зуб, конечно… Но кто б мог подумать! Совсем не в себе ж девка была. А жена твоя где?
Я с трудом встал — теперь тушку колотил изрядный отходняк, — и пошёл объясняться с женой.
К счастью, Мелкая ничего толком не увидела и не поняла, поэтому была не в шоке, а наоборот, в приступе энергичного любопытства и рвалась обратно в башню. А вот про жену такого сказать было никак нельзя. Опасность, которой подвергся её ребёнок… Нет, которой Я ПОДВЕРГ ЕЁ РЕБЁНКА, ввергла её в состояние близкое к сухой истерике, причём угадайте, в чью сторону она была направлена. Материнский инстинкт — страшная сила, есть предел, за которым вышибает здравомыслие даже у самых рациональных женщин. Мы не то чтобы поругались — обстановка как-то не располагала к семейным сценам, — но я уже видел, что случившееся не пройдёт для нашей семьи без последствий.
Я хотел, чтобы она пока посидела тут, попасла Машку, пока я не приберу последствия побоища, но она рвалась осмотреть раненых. Я робко заикнулся, что осматривать там, по большому счёту, уже некого, но был морально изничтожен на месте и заткнулся, чтобы не усугублять. В результате мы с Мелкой играли в этой странной столярке разнокалиберными брусочками дерева, строя из них дома и мосты, пока жена не прислала мне на смену Криспи — опухшую от рыданий, но уже отмытую и переодетую. В основном потому, что из медицинской помощи понадобилась только лопата — пока мы развлекались перестрелками, Джон тоже умер. Итого за ближним холмом появилось наше маленькое кладбище — пять могил в ряд. Копали, сменяясь, в две лопаты, похоронили всех рядком, не разбирая на правых и виноватых, всем воткнули в холмики простые деревянные кресты без табличек.
Я рассказал Андрею, что это, как мне кажется, был не совсем Карлос. Он внимательно выслушал, но не отреагировал никак — он вообще был, как мне кажется, в прострации — разом потеряв большую часть группы, он реагировал, как оглушённый ударом боксёр.
Закопали, постояли над могилами, подумали каждый о своём. Я, например, над тем, как бы подъехать теперь к Андрею со своей просьбой. Момент уж больно был неловкий. Да, такая я циничная скотина, но я не особо переживал об убитых — никто из них не был мне близок и дорог, а сам факт того, что люди смертны, меня давно уже не шокировал. Жалко было разве что Бритни — зазря такую красоту загубили. Но так, умеренно печально, как грусть о попавшем под машину котике.
После похорон спросил у Андрея, как его теперь найти, если что — не поясняя, какое «если что» имеется в виду. Он вопросу не удивился и сказал, что ближайшие пару недель в доступе будет Пётр, которому можно просто позвонить и решить всё вопросы. Ну, или он сам со мной свяжется, потому что у него тоже есть своё «если что». Я от этого даже напрягся, но, на фоне тех дров, которые мы тут уже наломали, не очень сильно. Упрёмся — разберёмся. Проводил их до проезда и открыл его, по просьбе Андрея, сам. Убедился заодно, что провод переноски обрублен и спросил про срок жизни открытого прохода. Оказалось, что ровно астрономические сутки, потом закроется сам. Ну, будем иметь в виду, это ценная информация.