Часы Судного дня
Шрифт:
Провозился с машиной до вечера. Прошприцевал торсионы, смазал рулевые кулаки, налил масла в рулевой редуктор. Он сразу протёк по нижнему сальнику, ну да это дело поправимое, подберу. Выяснил, что компрессор просто сожрала коррозия — конденсат в цилиндре погрыз ржавчиной зеркало и уплотнительные кольца. Удивительно, что он вообще стартовал. Менять их было не на что, но зато сам компрессор заменить несложно — подойдёт любой от грузового узла подкачки, лишь бы производительности хватило. Сальники в пневматику я подобрал из имеющегося ассортимента, амортизаторы поставили пока в тупик — такие длинноходные я даже и не знал, где взять. Надо у Йози спросить. Пока можно так поездить, на малых скоростях терпимо. Ступичный подшипник оказался, на удивление, по посадочным местам один в один, как с «шишиги», — я по онлайн-каталогу посмотрел. Надо же, какое совпадение. Ну, или не совпадение, а какая-то отдалённая преемственность — как у «Газели» с «Фордом», с которого слизали ГАЗ А. Забавно, что на этой зелёной железной раскоряке не было огней заднего хода — то есть совсем. И даже места под их установку отсутствовали. Фары спереди были, да, со съёмными щелевыми колпаками, как на танках, а вот указателей поворота или тормозных огней — хрен. Похоже, проблемы регулирования дорожного движения там, откуда эта штука родом, не существовало. Видимо, за отсутствием движения. И то сказать — зачем эти условности, если ты исключительно по лесу катаешься? Демаскируют только…
Я тоже не собирался на ней на ту сторону выезжать. Пожалуй, такая штука в мой проход и не пролезет. Так что обойдусь как-нибудь без стопарей и поворотников. А вот подшипник надо бы поменять. И амортизаторы. И компрессор. И мебель надо в башню купить. И где на все это деньги брать, а? Вот он главный вопрос русской интеллигенции, а не «кто виноват и что делать». Поэтому следующий день я решил посвятить решению финансового вопроса.
Я давно держал в уме мешочек с золотыми монетами, затрофеенными из сумки Карлоса. Это, навскидку, довольно приличный капиталец, но и весьма токсичный при том. В ювелирный такое не сдашь, а соваться на чёрный рынок, не зная броду, — огребешь неприятностей с вероятностью приблизительно стопроцентной. Тем более что металл в монетах неизвестного происхождения — это всегда непонятно, а значит подозрительно. Не кинут, так настучат, куда надо. Однако был у меня один знакомец прелюбопытный по этой части — редкостный ебандей, но человек по-своему надёжный. Он в одно время подвизался настоящим пиратом — не тем, которые нелицензионный софт копируют, а тем, которые «на абордаж, черти солёные, якорь мне в жопу!» Нет, я не шучу и не преувеличиваю — у известных всем сомалийцев нет на это дело национальной монополии, они просто хорошо распиарили бренд.
Мой забавный приятель начинал с торговли оружейной копаниной ещё при позднем СССР, а в урагане ранних девяностых заматерел настолько, что с компашкой таких же оглоёбов прикупил настоящий живой торпедный катер — на дворе стоял такой исторический период, что чёрта в ступе можно было купить, только плати. В общем, где и как они забазировались, не скажу, но бизнес наладили красиво — выходили из-за острова на стрежень, на простор морской волны, и пристраивались к какому-нибудь танкеру поразвесистей. Наводили на него внушительные трубы пусковых аппаратов и говорили по радио на чистом руглише, что они «крэйзи рашн пиратс, и если кэптэн не погрузит им олл шип кэш оф маней ту зер бот и не толкнёт веслом в их сторону, то будет факин шит торпедо аттак и тогда пиздец». Последнее слово все понимали даже без переводчика. Были ли в трубах торпеды я, честное слово, не знаю, но проверять никто ни разу не решился — репутация у «факинг крэйзи рашенс» была в те годы та ещё. Капитан сгружал судовую кассу на аварийный плотик, махал ей вслед платочком и бежал писать претензию в свою страховую, безбожно преувеличивая сумму ущерба. Для страховщика морских перевозок, оперирующего миллиардами, судовой кэш — это вообще даже не сумма, так что некоторое время эти безобразия ребятам даже сходили с рук, но потом, надо полагать, что-то пошло не так. Во всяком случае, какое-то время спустя мой приятель обретался уже в ЮАР, где обзавёлся красивым загаром, белой виллой у моря и женой-мулаткой, став оружейным зиц-мафиозо. Как это? А вот так. Не знаю, какие морские ветры прибили его к берегам страны загнивающего апартеида, но он по привычке попытался пристроиться там по знакомому профилю — чёрному оружейному рынку. Рынок оказался чёрным немного в другом смысле — держали его конкретные гуталиноворожие обезьянцы. И они совсем уж было думали порешить беложопого, вломившегося в их вотчину по незнанию, как кабан в ганджубас, но мой приятель был хитрым, наглым и отчаянно бесстрашным русским долбоёбом. В общем, как-то он, хотя и не без потерь, отбрехался и нашёл с обезьянцами общую выгоду.
Апартеид в те поры ещё не совсем загнил, и вести дела с черножопыми белому господину было конкретно западло. Но иногда надо. Беложопые в ЮАР не любят чёрных, но любят чёрный нал с чёрного рынка. Поэтому приятель мой стал, так сказать, белой жо… то есть, конечно, лицом обезьянской оружейной мафии. Для уважаемых белых покупателей оптовых партий стингеров и калашей он был романтичный и загадочный оружейный барон из страшной «рюсски мафия», но на самом деле принадлежали ему только красивая, но фантастически глупая мулатка и собственная загорелая задница. Весь его напираченный начальный капитал обезьянцы как-то отжали. Даже белая вилла на берегу моря была его только на бумаге — чтобы совсем уж голодранцем-то не выглядел. Но приятель мой не унывал, жил в белой вилле, носил белый костюм, трахал коричневую мулатку, делал страшные глаза а-ля «реали крэйзи рашн otmorozok» на переговорах и считал, что, в общем, недурно устроился.
Увы, ничто хорошее не длится вечно — однажды два клана оружейных обезьянцев начали делить нетрудовые доходы и незаметно как-то друг друга перестреляли почти вчистую. Поскольку они знали, что «белый жопа» на самом деле никто, то его эта печальная судьба обошла, а в силу того, что знали это только они, для солидных покупателей он остался «оружейный барон» и «рюсски мафия». Но уже без обезьянцев за спиной. Продать оружие он на самом деле не мог, потому что все подвязки были в руках у покойных черножопых коллег, но взять предоплату ему это совершенно не помешало. Небось, недовольные заказчики и посейчас ждут его на пороге белой виллы, нетерпеливо поглядывая на золотые «ролексы»: «Когда уважаемый рюсски оружейный барон вернётся к своей мулатке и выполнит заодно обещанные поставки?». Однако барон давно уже крутил какие-то дела в наших холодных краях и даже загар у него почти сошёл. Загар сошёл, а денежки остались. И связи были самые что ни на есть подходящие.
Что меня с ним связывало — даже не спрашивайте, я ещё слишком молод для таких мемуаров. Но этот бывший «капитан Флинт» был кое-чем мне обязан, и при этом имел своеобразный этический кодекс, достаточный, чтобы не отплатить мне за добро кидаловом и подставой. Риск не нулевой, но и не чрезмерный, так что завтра первым делом к нему, а потом к Йози. И не только за амортизаторами, а вообще давно пора с ним поговорить. Накопилось.
Ночевать поехал на ту сторону, в деревню. И да — привёз биотуалет. Здесь-то он точно не нужен. За ужином, глядя на хлопочущую по хозяйству жену, прикидывал — готова ли она к серьёзному разговору? А я? К такому разговору, который расставит все точки над всеми буквами? Разговору, который наша семья может и не пережить? Малодушно плюнул и отложил на потом.
Подивился на Криспи, которая стремительно прогрессировала. Ещё неделю назад она с трудом произносила отдельные слова, а сейчас уже бойко болтала. Не всегда правильно, но совершенно понятно и доходчиво. Такое ощущение, что она не учила язык, а вспоминала его. Если раньше Мелкая над ней шефствовала, то теперь они были на одной волне, и уже было видно, что это далеко не предел. Жена с гордостью рассказала, что из Криспи вышла отличная помощница — и по хозяйству делает, что скажешь, и дочку берёт на себя, развлекая её играми. Сначала она слегка напрягалась, оставляя их вдвоём, но теперь полностью доверяла нашей приёмной барышне. Это было прекрасно, но удивительно — у Андрея Криспи несколько лет была в одной поре, а тут за несколько недель такой прогресс. Криспи мне искренне обрадовалась, устроила обнимашки на пару с Мелкой, — но если Мелкая, весело хохоча, хватала меня в районе коленей, то Криспи так нежно прижималась вторичными половыми, что мне аж неловко стало. Ох, как бы нам этот её прогресс не вышел ещё боком.
Глава 11
«Соединённые Штаты должны быть мировым полицейским!»
«Совокупная стоимость всей наличной валюты, золота, серебра и цифровой валюты биткойн во всём мире меньше, чем долг США…»
«…Губернатор Петербурга утвердил размеры пайков на случай войны».
Приятеля моего пиратствующего звали Ингвар, но внешность он при этом имел эталонно-славянскую — русые волосы, светло-серые глаза, косая сажень в плечах и нос картошкой. Это, впрочем, не мешало ему считать себя потомком викингов. Или делать вид, что считает. Он вообще на всякие придумки горазд.
— Здоров, бродяга, давно не видались! — шарахнул по плечу кулачищем, потащил к бару. — Это надо обмыть, чёрт побери!
Да, это всё тот же Ингвар, громогласный, гостеприимный, фонтанирующий жизненной энергией и позитивом, а потому производящий ложное впечатление простака и рубахи-парня. Кажется, он не меняется с годами, только волосы отступили со лба на запасные позиции, ближе к затылку.
Устроился он тут недурно, кабинет стильный, отделан дорого, видна рука хорошего дизайнера, не абы что. Какой-то импорт-экспорт, какие-то оффшоры, ни черта в этом не понимаю, кроме того, что для Ингвара всё это прикрытие. У него даже двойное дно — только маскировка для третьего. Всегда таков был.
В баре приятно звякало, пока Ингвар выуживал откуда-то с задних рядов бутылку хорошего выдержанного виски — ну, значит, правда мне рад. Он всегда очень хорошо ко мне относился и даже считал другом, хотя я сильно моложе и у нас крайне мало общего, как в образе жизни, так и в характере. А может, как раз именно поэтому — я ему был никак и ни в чём не конкурент, слишком разные сферы интересов. Мне бы чтоб потише и поспокойнее, а ему чтоб тельник на груди рвануть. Мне нравятся женщины неяркие, но душевные и умные, а ему — хоть какая дура и стерва, лишь бы как с обложки, чтобы все вокруг слюни роняли. Мне бы у камина с книжкой и тишина, а ему чтобы адреналин кипел и из жопы капал. Единственное, что нас как-то роднило — мы оба не особенно ценили деньги. Я для этого был слишком ленив и прагматичен, а он слишком романтичен и порывист. Но и тут я, скорее, довольствовался необходимым, а он зарабатывал и спускал капиталы ради фана, часто оставаясь в итоге в минусах, но довольный, как слон.