Чайка ? принцесса с гробом. Книга 12

Сакаки Итиро

— …

Дойл на мгновение нахмурился, но и только. Он замер с протянутой рукой и произнес, не поднимая головы:

— Можешь ногу убрать?

— О? О, ну да, прости.

Однако мужчина не просто не убрал ногу, но и начал водить носком из стороны в сторону, придавливая руку Дойла к полу.

Дойл испустил короткий возглас, но и только. Он не стал помогать себе второй рукой, не попытался поднять ботинок и просто молча терпел.

— …

Миша и Тарис смотрели на муки Дойла, бледные как смерть.

—

Тору!.. — Чайка тихонько дернула Тору за рукав.

— Знаю… — шепотом ответил тот и взял иглу обратным хватом.

Но тут…

— Ну что, Донкервурт? Может, бросишь уже терпеть и сдашься? — спросил, нагнувшись, лысый мужчина, выпустив из рук Акари. Затем продолжил язвительным тоном: — У тебя ведь уже давно посетителей не было. Все остальные давно лавочки позакрывали, понимаешь? Удача покинула тебя. Тебе больше ничего не светит, понял? Дела будут идти все хуже и хуже. Что толку с того, что ты кого-то там нанял? Не думал, что надо знать, когда удочки сматывать? Нет?

— … — Дойл молчал.

Наконец лысый мотнул подбородком, подавая знак остальным.

— Как хочешь. Парни, поразвлекайтесь с его женушкой и ребенком.

— ...Стой, — в конце концов проговорил Дойл. — Моя жена и ребенок здесь ни при чем.

— Ну как ни при чем? — возразил лысый, подло улыбаясь. — Они твои родственники. И если будешь сильно упорст…

И тогда…

— М?..

Выражение лица лысого вдруг обмякло. Он моргнул так, словно не понимал, что произошло.

Затем отчего-то крепко сжал кулаки и сказал:

— Я забыл, у меня важное дело. Уходим.

С этими словами мужчина вышел из «Белого цветка», причем почему-то на полусогнутых.

— А?

Получившие неожиданные приказ об отступлении хулиганы выглядели озадаченными… но по всей видимости полностью доверяли лысому как командиру, так что вскоре тоже освободили помещение.

Что же произошло?

— ...Тору? — Чайка с подозрением взглянула на юношу.

— Нет, это Акари, — ответил тот, затем повернулся к Акари, которая как раз подошла поближе, и прищурился. — Что ты сделала?

— То же, что собирался сделать ты.

— Я думал его просто усыпить…

— А я аккуратно ткнула его пониже живота.

— ...Жестокая ты…

Другими словами, она выпроводила его тем, что ткнула в одну из мужских точек, которая вызывает сильнейшее желание поскорее добраться до туалета. Разумеется, он не мог прервать шантаж просьбой отлучиться в туалет, к тому же это сильно ударило бы по его авторитету среди дружков.

Вероятно, все мысли об угрозах и потасовке из него выбило сразу же.

— Брат, я ничем не собираюсь благодарить тебя за похвалу.

— Это и не похвала, — прошептал Тору все так же не менявшейся в лице сестре.

***

Раны Дойла оказались серьезнее, чем ожидалось.

— Кх…

Похоже, у него треснула кость на пальце.

До серьезного кровотечения дело не дошло, но раны мучили его сильнее, чем полагал Тору. Рука покраснела и распухла, движения пальцев вызывали боль и не давали ему даже толком пользоваться столовыми приборами.

— Простите, — решил извиниться Тору.

Они находились в глубине гостиницы, в комнате семьи Дойла.

Рядом стояла обеспокоенная Миша и копалась в коробке с лекарствами. Правда, хорошо разбиравшаяся в фармацевтике Акари уже сделала мазь от опухоли, и Тору нанес ее на поврежденную руку.

Поскольку все согласились, что Тарису сейчас на отца лучше не смотреть, его оставили в столовой вместе с Чайкой. Акари же вышла «подышать воздухом»... а на самом деле попытаться найти следы мужчин и развесить какую-нибудь сигнализацию.

— Ты-то чего извиняешься? — ответил Дойл, постаравшись улыбнуться.

— Если бы я вмешался…

— То пальцы испортили бы тебе. Вместо этого будешь работать еще и за меня. Мне повезло, что они напали уже после вашего появления. — Дойл пожал плечами, а затем вновь поморщился от боли.

— Знаете, мы много путешествовали и более-менее уверены в наших силах. Молча смотреть на то, как кому-то ломают пальцы…

— Я не люблю насилие, — перебил Дойл. Затем уставился на распухшие пальцы и продолжил: — От него становится больно. Каждому. От боли люди злятся и нападают в ответ. Обидчику становится больно и он бьет снова. Все повторяется, и нет этому конца. Война закончилась. Я устал от того, что все подряд решается через насилие.

— Поэтому будете молча терпеть?

— Я не собираюсь требовать от других того же самого. Это мой… принцип, так сказать, — пояснил Дойл.

— Почему бы тогда не отдать им гостиницу?

— Не могу. — Дойл покачал головой. — Здесь… на этой земле…

Он посмотрел в сторону заднего двора.

— Спят мои мать и сестра.

И, видимо, поэтому он не сдавался, сколько бы его ни терзали хулиганы. Гленн об этом ничего не говорил.

«Ладно мать, но сестра… Выходит, дочь Гленна? Редкий случай».

Война часто приводит к постоянному дефициту — в первую очередь к дефициту продуктов и лекарств. Из-за этого растет детская смертность. В те времена часто случалось такое, что из двух новорожденных младенцев выживал только один.

— Гостиницей владела мать, я ее унаследовал. Местные хорошо знают об этих источниках и озере… но зачем хулиганам нужно это заведение? — Дойл вздохнул.

Похоже, вести о залежах магического топлива до него не дошли. Видимо, он не разговаривал с Гленном… и, скорее всего, даже не встречался с ним. Кажется, он действительно ненавидел «великого лучника».